– Да. Но не уходи от ответа. Разве тебе не полагается лежать в кровати и выздоравливать? – Эдриан усмехнулся, повертев в руке головной убор.
– Нет! – Девушка хихикнула.
Их разговор перешел в откровенный флирт, который привлекал внимание окружающих, но молодым влюбленным было решительно все равно, что завтра любая городская сплетница станет судачить о молодой распутной графской дочке и ее любовнике – интенданте жандармерии.
Зато цветочница решила обернуть увиденное в свою пользу.
– Купите цветы для мадемуазель, месье. Посмотрите, как горят ее глаза при виде вас. Вам непременно нужно порадовать возлюбленную, – причитала она, кружа возле мужчины.
Эдриан растерялся. Он взглянул на девушку, которая хитро улыбалась.
– Взгляните на молодую особу. Неужели вам не хочется одарить ее букетом свежесрезанных полевых цветов? Они так прекрасно благоухают по вечерам, – цветочница продолжала распевать хвалебные оды своему товару.
Интендант вгляделся в раскрасневшееся лицо девушки.
– Хочешь?
Стефани взглянула на корзинку. Хотела ли она именно цветы? Нет. Вдобавок она считала глупостью заставлять мужчину тратиться на пустую забаву. Но как же будет приятно заполучить такой знак внимания. Видеть, что ради нее Эдриан готов совершить что-нибудь мелкое, лишнее, совсем ненужное. С чего вдруг такой поступок обрел значимость? Девушка не знала. Она и так обязана мужчине своей жизнью. Причем два раза.
– Я куплю. – Эдриан потянулся к мешочку на поясе, вновь прижав к себе шляпку локтем.
При виде серебра и меди глаза цветочницы алчно заблестели. Она выхватила несколько монет и повесила на руку мужчине всю корзину.
– Приятного вечера, месье. Вы очень щедры! – Она бросилась бежать по мостовой с проворностью маленькой девочки.
Эдриан хмыкнул от того, как ловко его надурили. Он аккуратно сложил оставшиеся монеты в мешочек, а про себя отметил, что у продавщицы над верхней губой была крупная бородавка, значит, при следующей встрече они мило побеседуют о грабеже.
Башенные часы ожили, возвещая громким звуком о наступлении восьми часов, и Эдриан заторопился. Он подошел вплотную к стене и еще раз взглянул в лицо девушки.
– Вы довольны, мадемуазель? Разорили меня на целую корзинку цветов, – с ухмылкой произнес мужчина.
– Я вас ни о чем таком не просила, месье. Вы сами разорились. – Стефани наклонилась еще ниже, уперев ладони в фасадные украшения, чтобы не выпасть.
Эдриан смотрел в довольное лицо юной особы и понимал, что творит безумство. Что ж, не в первый и не в последний раз.
– Чего не сделаешь ради ваших колдовских глаз, мадемуазель. – Он накинул ручку корзинки на плечо, сверху положил шляпку и лихо поставил ногу на выступ цокольного карниза.
Здание гостиницы «Ришелье» было одним из первых каменных строений в Сент-Пьере. В те годы считалось шиком, что украшения фасада выпирают из основной кладки. Эдриан знал об этих особенностях, потому как в таких старинных зданиях частенько совершались кражи.