Оранжевый свет заплясал по полу в диком танце. Свечи гасли одна за другой, постепенно наполняя таверну мраком.
– Свет! – вскрикнула девушка, пытаясь выскользнуть из его рук.
– Знаю. – Эдриан грубо поставил девушку на ноги возле барной стойки, чтобы она смогла опереться на столешницу.
Стефани вцепилась в пропитанное алкоголем дерево. Она взвела курок и обнаружила, что оружие уже было заряжено. Видимо, сделала это перед выходом из номера и забыла, использовав ружье в качестве посоха. Устроившись за барной стойкой, будто это был габион[21], девушка стала искать отца. Петляя между опрокинутыми столами и стульями, граф медленно продвигался в сторону дочери. Его толкали, поэтому мужчине приходилось останавливаться, чтобы не упасть.
Гул усилился. В ушах поднялся такой вой, что ничего невозможно было расслышать. Люди истошно вопили от ужаса, их крики сливались с общей какофонией и только усиливали ее. Стулья опрокидывались и мешали движению убегающих горожан.
Но не все поддались панике. Несколько выпивох достали пистолеты, бармен методично заряжал ружье. Кто-то выстрелил во тьму, но это не возымело никакого эффекта. Мрак, напоминающий дым могильного костра, на мгновение развеялся, пропустив сквозь себя кусок свинца, и вновь сросся плотной пеленой.
Петли скрипели, трещали и щелкали. Входная дверь содрогалась, будто кто-то бился в нее. Она покрывалась ползучим липким туманом и стонала под натиском сверхъестественной стихии. Гвозди начали выходить из своих отверстий и осыпаться на пол.
– Надо не позволить ему войти. – Эдриан ринулся к полкам со спиртным и ухватил пару бутылок. – Не позволяйте свету погаснуть! Тьма наступает!
Некоторые паникующие замерли. Не поддавшиеся общему смятению горожане быстро стали зажигать свечи и масляные фонари, пользуясь огнивом и масляными зажигалками. Даже те, кто не расслышал крик Эдриана, сориентировались по действиям остальных. Кто-то даже догадался снять со стены пару декоративных факелов и попытался разжечь старые сухие тряпки на них.
– Папа́, камин! – крикнула Стефани отцу, воспользовавшись паузой между ураганными порывами. Граф уже был на полпути к дочери, когда она заметила, что легкая дымка сверху ложится на поленья. – Нельзя, чтобы он затух!
Господин де Монклар кивнул и огляделся в поисках чего-то, что могло бы разжечь огонь. Решение буквально валялось на полу. Пара бутылок с бидарским ромом лежали рядом с перевернутым столом. Он подхватил их и швырнул в очаг. Пламя вспыхнуло. Лизавшая поленья чернота зашипела, как придавленная змея, и исчезла в дымоходе.
Входная дверь выгнулась. Эдриан спешил. У него созрел план, как выиграть время и не позволить оборотню проникнуть внутрь. Если колдун окажется в помещении, у них не будет ни малейшего шанса против него.
Интендант снял со стены факел, облил керосином из фонаря и поджег. Затем поспешил ко входу под завывающий ветер и немой крик Стефани. Остановиться он не мог: исход битвы зависел от его действий.
Дверь разломилась на две части по центру. Правая опала на пол, а левая осталась трепыхаться на петлях. В проеме мелькнул желто-оранжевый глаз. Эдриан бросил фонарь с остатками керосина с такой силой, что заныли мышцы плеча. Импровизированный снаряд вылетел за порог.
Выставив вперед горящий факел, Эдриан подбежал к проему так близко, как мог. В нос ударил запах разложения, а на языке он ощутил гнилостный привкус. Такая вонь у него прочно ассоциировалась с трупами, которые обнаруживали после одной-двух недель гниения. Глаза заслезились от ядовитого смрада.
Интендант кинул факел на камни, где по идее должен был разбиться фонарь, и разлиться оставшийся керосин.
Ветер резко смолк. Стало тихо. Клубившаяся на бульваре тьма отступила от таверны. Эдриан увидел, как во мраке проглядывают очертания камней. Возникла мысль, что они отпугнули оборотня, но интуиция воззвала к бдительности.
«Еще ничего не кончено», – прогнал он надежду и начал медленно отступать вглубь таверны.
Стефани глубоко дышала, нацелив дуло ружья на сгущавшуюся тьму. Граф уже стоял возле нее и придерживал девушку за плечи. Она не понимала, зачем интендант так поступил, пока не увидела, как изменяется тень за порогом.
Вдруг возникли красно-оранжевые глаза. Кто-то из постояльцев выстрелил в них, и они развеялись в дымку, чтобы потом появиться вновь. Затаив дыхание, девушка наблюдала жалкие попытки подстрелить существо, у которого не было тела. Существовала лишь оболочка, личина, которую принимал оборотень, но внутри него все как будто было соткано из тьмы.