– Личное дело его мне без надобности. Я его получше тебя изучил. Было время. Меня интересует то, чего в этом деле не написано. То, что человек своими глазами увидеть мог. То, что ты и твои ребята на месте установили. Меня не архивное дело интересует, а живой человек. Я понять хочу, кто из нас и на каком этапе лопухнулся.
– Так ведь нет никаких ошибок особенных, товарищ комиссар. Во всяком случае, с нашей стороны. Операция по плану идет. «Рыжий» на месте, информацию своевременно передает.
– Василий Андреевич, мы с тобой сколько лет знакомы?
– Да уж лет восемь, товарищ комиссар.
– Так что ж ты меня за дурака-то держишь? Мы с тобой сейчас не на партсобрании, и ты не докладчик, чтобы меня в победе коммунизма убеждать. Ты к этому делу ближе стоял, чем я. Ты с людьми говорил, первичные материалы видел. Вот я и хочу знать, что из того, что ты видел и понял, ты в официальном рапорте не написал.
– Тут, товарищ комиссар, двумя словами не обойдешься.
– А я тебя и не тороплю. У нас с тобой четверо с кнутами покуда за спиной и не стоят.
– Здесь, товарищ комиссар, такая картина получается. Если коротко сказать, то мне вообще непонятно, кто у нас операцией «Снег» руководил. До того момента, покуда Ланге не дернул Манзырева к себе на встречу, все еще можно было объяснить и понять. А вот после этой встречи все двинулось как-то боком. Ну, то, что не сумели его сразу ликвидировать, это я еще объяснить могу, а вот дальше совсем чертовщина начинается. Дневник мы его прочитали. Не сразу, конечно. Он без карты полностью не читается. И по прочтении его картина вырисовывается совсем уже жуткая. Этот беглый зэк, этот «дядя Саша», в немецком тылу вытворял что хотел. Крайцхагеля помните?
– Ну, еще бы. Конечно, помню.
– Так вот это он его уконтрапупил.
– В смысле?
– А то, что он его убил, а вовсе не наши, как это докладывали. Там все в деталях описано. Человек, который на месте не был, никогда бы этого и не узнал. Да и все его документы оказались у Манзырева.
– Ну, про документы я и без тебя помню. Это как раз и одна из причин, почему я тебя сейчас и дернул на доклад.
– И помимо этого интересных вещей много. В сводке было сообщение о взрыве немецкого армейского артсклада, помните?
– Может, и было. Что, их все помнить обязан, что ли?
– Так вот, товарищ комиссар, как выясняется, склад этот – тоже дело рук Манзырева.
– Ну и что?
– А то, что, как и убийство Крайцхагеля, так и склад этот уже проходил по нашим сводкам как результат деятельности наших разведгрупп. Я дальше копнул и выяснил, что подрыв станции в том городе, где Ланге квартирует, это тоже Манзырев постарался. Стал я анализировать послание, которое радистка написала.
– И что же?
– А то, товарищ комиссар, что все остальные ее донесения от этого послания отличаются резко. Такое впечатление, что писала она под диктовку.