Коллежский секретарь. Мучительница и душегубица

– Мало про что Москва гудит, князь. Мы не слухи и сплетни собираем. И ежели, про сплетни да слухи вспомнить, то я хочу тебя, князь, спросить.

– Про что? – спросил его Цицианов.

– До меня дошли слухи, что на тебя разбойники напали, когда ты на Москву возвращался? Так ли сие?

Цицианов внимательно посмотрел на Соколова. Его удивило, что это уже известно в Москве. Хотя он предполагал, что ямщик распустит язык, но не знал, что это скоро дойдет до полиции.

Степан увидел, что это сообщение абсолютно Цицианова не смутило.

– Так что, князь?

– Действительно на меня напали разбойники. И что с того?

– А с того, что странности были некие в этом нападении. Ты, видать догадался, что твой ямщик язык в кабаке распустил. Расскажи мне про то подробнее.

– А откуда тебе про сие известно, Степан Елисеевич? Неужто, ты сам ямщиков допрашивал?

– Нет. Мне про то один старый знакомый рассказал, князь. Но ты на вопрос не ответил.

– Тебя предупредили, чтобы не доверял мне? Мол, с разбойниками знакомство водит. Так? – усмехнулся князь.

– Так ты мне расскажи про все князь, и я всякие сомнения отброшу относительно тебя.

– Некто пытается заставить нас подозревать друг друга. А дело вот как было, Степан. Атамана разбойного действительно я знавал в прошлое время. Ведь я во время прусской войны служил в драгунах и там был у меня один вахмистр по фамилии Рокотов. Я ему жизнь спас, когда двое прусских кирасир практически порубили его. И вот где удалось встретиться.

– А как драгунского вахмистра занесло в разбойники, князь?

– Ну, это тебя не должно удивлять, Степан. Такого в российской жизни у нас хватает. Тебе ли не знать того. А не рассказал я тебе про тот случай, потому что не хотел вахмистра выдавать. И надеюсь, ты его фамилии также, где не следует, произносить не станешь.

– Это дело до меня не касаемо, князь. И ежели, так оно было, то более к сему разговору возвращаться не станем.

– В том, что так оно и было, могу дать тебе мое слово дворянина, – произнес Цицианов.

– Этого достаточно, князь. Для меня, но иные об том также узнать могут. Хотя слова ямщика, да еще и пьяного, вряд ли кто примет. А мое доверие к тебе не пошатнулось.

В двери постучали. Соколов ответил, что войти можно. Створки с легким скрипом распахнулись, и на пороге появился курьер.

– Его высокоблагородие господин Гусев из Тайной экспедиции к коллежскому секретарю Соколову передал вот это, – и курьер протянул Соколову письмо.