– Но ситуация сложилась совсем не так. Как мы ждали. Вы генерал-прокурор.
– Дело Салтыковой начала сама императрица. Я не могу его вот так просто прекратить. Слишком много жалоб на эту помещицу. И дела там страшные, господин посланец! Не стоило Дарье Николаевне так над своими холопами…
– Не стоит вдаваться в подробности, генерал. Про мерзости сии мы знаем. Но сие дело самой Салтыковой. Не ваших же холопов она затронула, господин Глебов. А нанесла убыток сама себе. А вам стоит подумать, что в руках Салтыковой находится Манифест! Я уже не говорю про иные документы. Но если Манифест покойного императора Петра Третьего будет обнародован, то сами знаете, что из этого выйти может. И вы среди тех, кто составил сей Манифест личность не последняя!
– Я не составлял его!
– Но вы состояли в тайной комиссии.
– Я уже сто раз проклял себя за это! Чего вы хотите?
– Нужно срочно спровадить отсюда господина Иванцова.
– Проще всего убрать его.
– Убрать? – не понял посланец.
– У меня есть люди, что сработают под обычный разбой. И труп господина Иванцова выловят из Невы.
– Нет. Ныне это опасно для дела. Прижмите его по своей прокурорской части! В работе комиссии Цицианова-Соколова много нарушений. Я привез вам их полный перечень.
– Хорошо. Я все сделаю, хотя для меня это может кончиться отстранением от должности.
– Потерять должность, это не потерять жизнь или состояние. Господин Глебов. Не так ли?
***
Иван Иванцов получил грозную отповедь от Глебова. Генерал-прокурор был крайне недоволен тем, что ему представил новоиспеченный губернский секретарь.
– Жалоба на вас подана из Москвы и приказано все ваши дела там проверить со всем тщанием!
– Проверять нас, ваше превосходительство? – Иванцов был крайне удивлен.
– Именно вас, господа. И особенно коллежского секретаря Соколова! Уже ревизор от Сената отбыл в Москву!
– Как? – не поверил Иванцов. – Ревизор? Для нашей комиссии? Но Степану Елисеевичу и так мешают в проведении следствия. А ежели еще и ревизор там появиться, то дело и вовсе остановится.
– Вы достаточно поводили меня за нос, Иванцов. Теперь хватит.