Санкт-Петербург.
В кабинете императрицы Екатерины Алексеевны.
Июль 1764 года.
Императрица Екатерина Алексеевна приняла генерал-прокурора князя Вяземского утром.
Тот явился с обычным докладом, и хотел было начать, но Екатерина прервала его вопросом:
– Как продвигается дело помещицы Салтыковой в Москве? Почему вы до сих пор не доложили мне о нем?
– Ваше величество, сие дело еще расследуется. Надворный советник князь Цицианов получил право на повальный обыск и сие должно дать свои результаты.
– Как, только получил? Но вы говорили мне, что станете помогать следствию как можете. И сии слова были сказаны почти полгода назад.
– Дело слишком непростое, ваше величество. Я взялся за него сразу и хотел именно его продвигать весьма быстро, но слишком многие на Москве не желают осуждения помещицы Салтыковой. Дворянство против сего. А вы сами знаете, что значит разбудить провинциальное дворянство. Они молчаливы, покорны и терпеливы до тех пор, пока дело не касается их сословных интересов. А сие дело именно сословные интересы и задевает.
– Я уже знаю сие. Но неужели так много недовольных?
– В Москве да. Идут разговоры о несправедливости допущенной по отношению к Салтыковой. И даже говорят о том, что готовится указ об отобрании холопов у помещиков. В Петербурге пока сего не столь много, но также есть. Дело салтыковское стоит представить так, чтобы все отвернулись от жестокой и немилосердной убийцы. И спешить здесь не стоит, ваше величество.
– Я давно назвала её уродом рода человеческого. Убийце не место рядом с просвещенными людьми. Аристократия российская поймет и поддержит меня в сем вопросе.
– Да, ваше величество, если мы сумеем доказать вину Салтыковой. И выступать против дворянства в сем деле не стоит. Торопливость здесь может токмо навредить. Но ежели вы отдадите приказ.
– Нет, нет, – поспешила сказать Екатерина. Она поняла, что генерал-прокурор прав. – Делайте все как надобно. Но без проволочек.
– Я, государыня, и так стараюсь все сделать как надобно, дабы вашу волю исполнить! Но в губерния Российских много бар подобных Салтыковой. Да и крепостные людишки могут суд на Салтыковой по-своему истолковать, матушка.
– Это как же?
– Пустят слух, что де матушка-царица против бар. И запылает черноземная Россия. Яицкие казаки второй год бунтуют. А если к ним крепостные людишки пристанут? То быть новому разинскому бунту. Коли человечек подобный Степашке Разину отыщется
Екатерина испугалась слов Вяземского. Он даром говорить не стал бы…
Глава 15
Подлог.
ebooksa