– А ты что же думал, князь? Это Россия. Мне немцу здесь вообще многое непонятно. Да и ты не русский, князь. Твои родовые корни в Грузии. Понимаешь ли ты русских сам?
– Наш род давно в Росси живет и я уже русский, барон. Мне близок именно этот народ.
– И все же я тебе советую дело это бросить и в Москву не возвращаться. И здесь дел много. Присоединяйся ко мне. Я распутываю одну занятную историю. Ограбление князей Мещерских. И знаешь, куда меня ниточка привела? К одной мещанской семейке.
– Барон, я не брошу Соколова одного в этом деле. Ему и так тяжело. Они же там сожрут его с потрохами.
– Да что тебе этот Соколов, князь? Кто он такой? Кто его в Петербурге знает? Не могу тебя понять, князь. Мы с тобой имеем страсть к сыскному делу, Дмитрий. Ни ты не я не постеснялись пойти по это стезе. Так чего же тебе сейчас карьеру ломать? Ну, попытался раскрутить громкое дело. Не получилось! Бывает…
– Оставь, барон, не смысла меня уговаривать. Лучше скажи, можно что-нибудь сделать, чтобы повлиять на арест имущества Салтыковой?
– Хочешь отстранения её от управления имением? Так я тебя понимаю?
– Так. Ведь сама императрица заинтересована в скорейшем разрешении этого дела.
– Дмитрий, императрица наша чужая в этой стране, как и мы с тобой. Она держится на троне благодаря тому, что она мать цесаревича Павла, хоть и называется самодержавной. Это тебе не Елизавета – родная дочь Петра Великого. За ту стояла кровь Петра Великого.
– Ты хочешь сказать, что престол под государыней не так крепок, барон?
– Еще как некрепок, князь. Для Екатерины мнение дворянства российского не безразлично. А сейчас многие осуждают дело заведенное противу Салтыковой. Вся барская дикая Россия осуждает.
–Понятно. Дело заведено по жалобе крепостных крестьян на барыню свою. И ежели, так и дальше пойдет то и другие крепостные жаловаться на своих господ учнут. А кому сие надобно?
–Верно. И императрице нужны такие доказательства виновности, чтобы от Салтычихи все отвернулись! Чтобы все осудили её. А сейчас что? Дворяне говорят, что судят дворянку по навету холопскому, и ежели так и дальше пойдет, то холопы верх возьмут. И ты думаешь, что императрицу это должно радовать? Она дело завела, и всем хотела показать, какая она справедливая. А что получается? А получается, то она на сословные привилегии дворянства российского руку подняла. Сумароков18 знаешь, что сказал по поводу сих привилегий?
– Откуда мне знать. Я вообще терпеть сего пиита не могу и вирши его тем более, – зло ответил Цицианов.
– Сие ты напрасно. С ним и императрица считается. Сумароков сие голос России дворянской. Давеча его спросили, потребна ли воля мужику русскому? Так он сказал, что свобода крестьянская не только вредна обществу, но и пагубна. Он спросил нас, потребна ли собаке цепь, что свободу её ограничивает? И сам ответил, ежели собака без цепи, то она на людей станет кидаться и грызть оных. Посему и крепостному нужен барин.
– Стало быть, все зверства помещиков сие правильно? Так утверждает Сумароков?
– Того он не утверждает. Но наоборот, говорит, что баре про холопов пектись должны и вразумлять их на пусть истины. И потому императрице надобно дело Салтыковой, как пример жестокости дворянской.
– Так что же делать?
– Ищите с Соколовым доказательства вины! Ежели тебе угодно в этом деле и далее копаться. И помни, что терпение государыни не безгранично.
– Сие мне ведомо. Но те самые дворяне нам и мешают.
ebooksa