Коллежский секретарь. Мучительница и душегубица

22
18
20
22
24
26
28
30

– Без хитрости в России дела, князь, не делаются. Думай…

***

Цицианов плотнее укутался в лисью шубу. Мороз стоял крепкий.

– Барин! – услышал он голос ямщика. – Свернем с тракта в сторону деревеньки Уварово? Она тут неподалеку.

– Нет, – ответил Цицианов. – Гони прямо по тракту до следующей ямской станции. Времени мало. А до Москвы недалеко.

– Темнеет. Смотри-ка. А здесь шпыней полно! Так и шныряют с ножиками!

– Гони быстрее и ничего не бойся.

Князь проверил свои дорожные фамильные пистолеты, работы мастера Кухенрейтера. На всякий случай. Разбойников действительно на дорогах хватало. Слугу своего Цицианов пока в Петербурге оставил по делам и потому ехал один.

Впереди показался лес. Заснеженные деревья в сгущавшемся сумраке казались разбойниками, сидящими в засаде, и князя охватила тоска. Он подумал, что и вправду может вот так просто и нелепо умереть под ножами разбойников. И к чему тогда вся его жизнь до сего часа? К чему его смелая бравада?

Развернуться? Еще не поздно. Но просить ямщика свернуть ему помешала гордость. Князь был из тех, кто был готов скорее потерять жизнь, чем потерять лицо.

– Крепче держись, барин! – прокричал ямщик. – Лесок то одним духом надобно проскочить!

– Держусь! Гони!

Тройка понеслась вперед, звеня бубенцами. Деревья замелькали, и в друг раздался громкий свист.

– Разбойники! Таки нарвались! Эх! Говорил я тебе, барин! Гони родимые!

Князь выхватил пистолет. Но в кого стрелять было не видно. Снова послышался удалой свист, и кони шарахнулись в сторону. Ямской взмахнул плетью и заорал кому-то:

– Берегись! Ожгу!

– Бей его! – послышался чей-то крик. – Серега, бей!

Сани опрокинулись, и князь кубарем покатился по снегу. Сверху на него кто-то навалился. Он извернулся и выскочил из под нападавшего. Вскинул пистолет и выстрелил. Яркая вспышка и прорезала сумерки, и раздался выстрел. Рослый разбойник вскричал и повалился лицом в снег….

2

Москва.