Степан вышел из дома и сел в коляску…
***
Коляска выехала за ворота и покатилась по мокрой от дождя мостовой.
Соколов думал, как лучше всего подойти к капитану. Тот слыл человеком осторожным и на авантюры не пойдет. На службе нареканий не имел и карьеру делал исправно. С подчиненными и начальством капитана ладил и его собирались произвести в секунд-майоры. Такого лучше сразу «оглушить» именем императрицы.
Или зайти с другой стороны?
Николай Андреевич Тютчев наследник старинного дворянского рода слыл образованным и просвещенным человеком. К своим крепостным был добр и слуги на барина нарадоваться не могли.
Может к страданиям Салтыковкой дворни не останется равнодушным? Человек-то он мягкий. Хотя одно дело доброта к своим крестьянам, а иное влезать в неблагодарное дело, которое еще неизвестно чем обернется.
Денщик Соколова прервал его мысли:
– Мы на месте, барин! Сказал в миг домчу, и домчал! Нам бы с тобой таких коней, барин!
– Поди доложи, – приказал Соколов.
– Сей момент!
Денщик поговорил с привратником и тот сразу ворота отворил для коляски.
Тютчев был в тот час дома и сразу же принял Соколова.
– Рад тебе, Степан Елисеевич. Давно поджидаю тебя. Знал, что рано или поздно ты придешь ко мне.
– Знал, Николай Андреевич? Вот как?
– Дело-то салтыковское многотрудное. И у тебя там не все ладиться. Не знаешь, за что ухватиться?
– Ухватиться знаю за что, но не знаю как. Вот и пришел к тебе за помощью. Хочу твоё дело поднять. Помнишь, говорил ты мне, что дом твой взорвать хотели?
– Как не помнить. Но дело то гиблое, и в нем ничего тебе не светит. Доказать его будет невозможно. Так я тебе сказал бы давеча. Но сейчас иное скажу. Может и получится что. И про то, как она засаду на меня устроила, с целью моего убийства я тебе поведать могу.
– Вот как? С чего это ты сам мне помогать желаешь, Николай Андреевич? – Соколов был искренне удивлен такими словами Тютчева.
– Но ты разве не за помощью ко мне приехал?