Соколов сразу не нашел даже что ответить. Да этому документу цены нет!
– И я готов передать подметное письмо тебе, – с этими словами Тютчев отпер верхний ящик своего стола и выложил пред Соколовым лист бумаги.
Тот схватил его и, развернув, стал читать:
«Будучи верным радетелем государственных устоев Российской империи, хочу довести до сведения полицейского ведомства, что помещица Дарья Николаевна Салтыкова, урожденная Иванова, вдова офицера конной гвардии Глеба Салтыкова готовит действие противу чиновника землеустроительного ведомства капитана Тютчева.
Оная Дарья Салтыкова состояла в любовной связи с капитаном Тютчевым, но после того как капитан намерение заимел жениться на другой женщине, Салтыкова пожелала ему отмстить жестоко.
Она сумела узнать, что капитан Тютчев должен ехать в Тамбов по казенной надобности. Охраны при таковой поездке офицеру землеустроительного ведомства не полагается. И ею два холопа посланы для подготовки засады на пути капитана. То конюхи Савельев и Иванов. Им Салтыкова особо верит.
Те конюхи план составили и даже людей в имении Троицкое для засады отобрали. Всего 15 мужиков в той засаде участие примут. Велено им капитана Тютчева убить и ограбить, чтоб, значит, на разбойников подумали.
Среди тех холопов могу назвать следующих крестьян состоящих в крепости у помещицы Салтыковой: Федор Ларионов, Иван Ракитин, Савва Савельев…».
Соколов дочитал документ и посмотрел на Тютчева. Тот усмехнулся и произнес:
– Вот так меня упокоить собирались. Да кто-то из крепостных видать понял, что нападение на государственного чиновника дело не столь простое, как убийство холопа или холопки. Тут виновные каторгами не отделались бы. Тут отсечением головы пахло и пыткой прежестокой.
– А не знаешь ли, Николай Андреевич, кто тогда следствие вел?
– Да тот, у кого подметное письмо хранилось. Господин надворный советник Петр Михайловский. Он все Салтыковой поведал, и дело-то свел на нет. А мне тогда выделили охрану, и никакого нападения не было. Хорош подарочек?
– Это письмо, Николай Андреевич, по большому счету, без свидетелей ничего не стоит. А крестьяне что здесь указаны, скажут ли что-нибудь?
– Крестьяне нет. Но Федор Ларионов уже год как не крестьянин Салтыковой. И это второй подарок тебе.
– Что это значит? – спросил Соколов.
– А то, что сразу после этого дела Салтыкова Ларионова сплавила в солдаты по рекрутскому набору. И ушел бы сердешный в дальний гарнизон, на границу с Крымом, и там бы головушку сложил за отечество, но…
– Что но?
– Росту оказался отменного и статей гвардейских. Вот его в конную гвардию и оформили.
– В лейб-гвардии конный полк? – искренне удивился Соколов. – И он служит в Петербурге?
– Именно так, Степан Елисеевич, сержант лейб-гвардии конного полка Федор Ларионов, сейчас в Петербурге. И он вполне может дать необходимые тебе показания.
ebooksa