Космобиолухи

Заметив на отдельной, напоминающей пюпитр подставке возле стола большую красную кнопку с надписью «вкл.», Станислав потянулся к ней, но Венька резко ударил его по руке и прошипел:

– Не трожь! Ты что, с ума сошел?! Это же система аварийной зачистки бокса: сначала полная герметизация, а потом стерилизация помещения хлорбетакриспином!

Станислав вздрогнул и на всякий случай даже отступил на два шага. ХБК иногда использовали в военных операциях – например, при захвате особо опасных и загодя приговоренных к смерти террористов. Тяжелый, медленно растекающийся, зато проникающий во все щели газ разрушал любую органику, с которой соприкасался. На воздухе он быстро распадался, но трех-четырех минут хватало, чтобы от противника остался только комбинезон в луже низкомолекулярной каши. Станислав одну такую видел и предпочел бы забыть навсегда.

– Зачем им эта гадость?!

– На случай, если пробирку с биологическим оружием разольют. Или заметят у себя на лбу предательскую серую сыпь,– сослался доктор на нашумевший блокбастер прошлого года, «Рыбий грипп».

– Они же не биооружие создают, а что-то вульгарное изучают,– не понял Станислав.

– Vulgaris – это «обыкновенная» по-латыни,– машинально поправил доктор.– Ну и что? Станция-то типовая, на ней все должно быть предусмотрено.

«Успокоившись» насчет «замыкания», капитан вернулся к ящику и будто бы от скуки постучал по нему ногой. Звук был глухой, с металлическим эхом.

– Интересно, чего они его все никак не вскроют? Силы, что ли, не хватает? – фальшиво поинтересовался Стас.– Тед, дай-ка мне свой ломик…

– А может, не надо? – усомнился пилот.– Пусть сами корячатся, вон Владимир какой лось.

– Да ладно, раз уж я здесь… Руки сами работы просят, уже неделю ничего тяжелее блокнота не держали,– почти не соврал Станислав.– А вы с Венькой походи́те еще по базе, проверьте лишний раз, все ли в порядке, чтобы совесть чиста была.

Работы у капитана, видать, просила только одна рука, причем левая – правая лентяйничала на рукояти бластера. Чтобы отодрать толстую, на совесть приколоченную крышку, пришлось навалиться на лом всем весом. Финальный треск показался Станиславу взрывом, но торопливо направленное в дыру оружие так и не выстрелило. В ящике, занимая его от стенки до стенки, действительно покоился какой-то прибор с кучей сенсорных панелей и матовых окошек. На киборга он походил не больше, чем холодильник или синтезатор.

– Ну,– усмехнулся Венька, подходя поближе,– доволен?

– Нет,– мрачно сказал Станислав, прилаживая крышку на место.– Ладно, Тед, ты прав, черт с ними. Еще ругаться начнут, что не с той стороны вскрыли или корпус поцарапали…

Но пилота рядом уже не было – он добросовестно выполнял поручение.

– А тут у них чего? Темновато как-то…– Теодор повернул голову и увидел кнопку.

– Не трогай!!! – Теперь Венька завопил дуэтом со Стасом, но, увы, на этот раз не успел.

Бокс наконец осветился – тревожным красным мерцанием. Свистнула пневматика, дверь захлопнулась и защелкнулась, вентиляционные отверстия тоже перекрылись глухими пластинами. Одновременно внутри и снаружи базы включилась сигнализация, для аудиофайла которой, похоже, кто-то долго и изощренно мучил перед микрофоном кошку.

Теодор непонимающе подергал за ручку, окликнул:

– Эй! – И в тот же миг из десятка отверстий под потолком хлынул плотный желтоватый дым.