– Ну как, Пётр, твой план удался, – когда все разъехались, от группы черкесов подошёл Карамурзин.
– Спасибо тебе, Марат. Вы отлично сработали.
– И что теперь?
Глава 11
Событие двадцать восьмое
Брехт глянул на часы. Ещё и девяти часов не было. В Кремль рано. Домой же если ехать, а потом в Кремль, то, что там дома побудешь, несколько минут. И не поехал никуда. Отошёл от суетящихся полицейских и присел на пенёк от срубленной берёзы. А он трухлявый, сразу под его массой развалился. Поискал глазами куда приземлиться. Черкесы круги нарезали чуть в отдалении. Стоп. А на чём он поедет? Его же граф Шереметев на своей карете привёз, а теперь кареты нет, укатила. Пришлось покричать, призывая Марата. Тот среагировал быстро, дал команду одному из своих пересесть на круп к товарищу и отдать коня Брехту. Домой пришлось ехать, не пешком же в Кремль идти. Опять взял Слона. А не фиг, пусть привыкают и завидуют. Зависть – двигатель прогресса.
Пока из Сокольников до Пречистенского бульвара добирались, Брехт думу думал. Объяснил он обер-полицмейстеру, кто эти поляки и чего им нужно было. Вполне правдоподобно получилось. А себе? Себе как объяснить? Что Волк этот специально нарывался на дуэль, понятно, и нужно ему было, чтобы именно Брехт вызвал его на дуэль. А потому ему нужно это было, что он профессиональный бретёр, и его оружие – шпага. В крайнем случае – сабля. А раз он профессиональный наёмный убийца, то кто-то его нанял. И кто же мог это сделать?
Вот тут логика переставала работать. Нужен был враг? Тот однополчанин? Как там его звали-то? Хрен вспомнишь. Возможно? Возможно. Ещё кто. Сосед из Нежино Курдюмов младший? Возможно? Возможно. Муж Дарьюшки? Граф Ливен? Ну, с натяжкой, но тоже возможно. Вчера с графом Кочубеем поругались. Нет, так быстро он найти бретёра не мог. Отбросить нужно Кочубея. Самый вариантный вариант – это однополчанин. Как же его звали? Ротмистр. Ага. Ещё про дым подумал. Ротмистр Дымчевич Пётр Степанович.
Блин блинский. Он уже три дня в Москве, а к себе в полк даже не появился, а ведь нужно объяснить командиру полка, полковнику Мещерекову Григорию Ивановичу, где его люди и почему граф Витгенштейн один вернулся. Да и сменить в Дербенте гусар надо. Или нет, нужно это с Александром обсудить. Туда гусар не надо. Не тот род войск. Туда надо егерей с их штуцерами и умением работать скрытно в лесу.
Нужно будет обязательно заехать вечером в полк. И посмотреть на ротмистра Дымчевича, сейчас народ честный, спросить, в глаза глядя, про поляка. Ответит, а и не ответит, то глаза выдадут, забегают.
В Спасские ворота, закрытые опять, пришлось ломиться. Пропустили. Наверное, не Брехта, а «Слона» признали. Примелькался. Сержант Преображенского полка проводил князя Витгенштейна в который раз в Грановитую палату. Пётр Христианович удивился сначала, чего вдруг, а потом понял. Конечно, сейчас же десятки горцев появятся, такую толпу больше и принимать пока негде. Никаких Георгиевских и Свердловских залов Кремлёвского дворца ещё не существует. Есть Сенатский дворец со своим Екатерининским залом, но там, как по дороге в Сокольники сказал граф Шереметев, будет вечером бал. Приняли решение, после вчерашней давки, перенести туда из Грановитой палаты танцы, и там идёт, должно быть, подготовка.
Александр был с братом и матерью, ещё было полно всяких больших начальников. Прямо рядом с, сидящим в высоком кресле, императором стоял граф Кочубей и что-то вещал. Увидев громадину графа Витгенштейна, замолк и глаза от Брехта отвёл. С чего бы это? Про него опять какие-то гадости говорил. Чего человеку спокойно не живётся?
– Ваше Императорское Величество, – щёлкнул браво Пётр Христианович каблуками.
– Кхм. Да. Пётр Христианович, вы же знаете, что дуэли запрещены! – недовольно почти прокричал после заминки Александр.
– Так, точно, Ваше Императорское Величество. Виноват. Готов понести заслуженное наказание.
– И что? – Александр, по-видимому, ожидал оправданий. Растерялся, весь пафос в трубу вылетел.
– Жду приказаний, – чего выпендривается? Ах, да сзади же царедворцы всякие. Нужно держать марку, а то разбалуются остальные.
– Будете отправлены на Кавказ, князь, – встал с кресла Александр.
– Слушаюсь, Ваше Императорское Величество.