— Шли бы обе нахрен! — чуть более демократично. Всё же побаивался жены император.
— Дамы, вы не покинете нас, мне нужно серьёзно поговорить с послом. Ах, да, что там ещё за сон у ведь… У госпожи волшебницы?
— Курфюрст Вильгельм Гессенский и его банкир Майер Ротшильд, иудино семя, хотят ограбить Ваше Величество и вашу империю. Они везут в Вену три огромных экипажа фальшивых банкнот достоинством пятьдесят и двадцать пять гульденов. Многие миллионы гульденов. Завтра после обеда, по снам Василисы, они будут уже в Вене.
— Вона чё?!
Глава 20
Событие пятьдесят шестое
Альбрехт, 2-й князь Сайн-Витгенштейн-Берлебург. Так представился молодой совсем человек, вломившийся к Брехту через пару дней после памятного разговора с императором. Что можно про родственничка сказать? А ничего про него не скажешь. Ну, разве что нос семейный и рост. Пониже будет, чем Пётр Христианович, но всё равно за метр восемьдесят. Двадцать пять лет князю. Фюрсту, понятно.
К этому времени по Вене волна слухов уже прокатилась. Прокатилась и кроме пены ничего толком не оставила. Из положительных последствий этой мелкой цунами можно считать то, что Майер Ротшильд, который и возглавлял караван денежный, сидит в тюрьме, а за сыновьями выехал вполне себе большой отряд полицейских и военных. По слухам, банк у семейства отберут, ах, да, национализируют. Шутка. Банк пока переходит под управления Эммануэля Марии Графа фон Тун и Хоэнштейн — бывшего Принц-епископство Трента. А когда разберутся с финансами самого курфюршества, кто там кому должен и сколько, то всё лишнее император к рукам и приберёт. Трогать незыблемые, установившиеся веками принципы, император Франц и не пытался, после того, как повесят Ротшильдов и выгонят Вильгельма, Гессенское курфюршество достанет, надо полагать, одному из его сыновей многочисленных любвеобильного князя.
Брехт старался в это дело не погружаться и рядом не отсвечивать, попадётся какой полицейский въедливый и сделает правильные выводы из всего, что случилось. По слухам же, которым вполне можно доверять, так как их сам Карл Баденский рассказал, у Ротшильда оказалось семь миллионов фальшивых денег. А так как Брехт отлично знал, что там не могло быть больше двух с половиной миллионов гульденов, то если прикинуть варианты, либо, судейские и полицейские под шумок либо решили преизрядно нажиться, либо, что более вероятно, найдя двойные номера, не стали рисковать, и все деньги посчитали фальшифками. Хотя, могло и то другое произойти и нажились, приватизировав потрёпанные бумажки и перестраховались, решив уничтожить все двойные и новые. Гессенскому наследнику практически всё заявленное, по словам того же Карла, вернут. Там и золота с серебром ещё прилично останется. Это уже точно не подделки.
Ну, не на сто процентов «шалость удалась», на семьдесят. Ротшильды с лица планеты Земля исчезнут, Вильгельм I Гессенский, главный хапуга, который присоединит к себе княжество Сайн-Витгенштейн, от власти отстранён и выгнан из страны. Да, наследник, скорее всего, его сын Вильгельм II может оказаться таким же хапугой, но прямо сразу после всех этих событий на рожон не попрёт, а там войны начнутся. Не до присоединений станет. Есть время у Петра Христиановича с родственниками разобраться, да и просто решать, что с этим княжеством делать.
Так думал, а тут нынешний фюрст взял и нарисовался на пороге. Брехту, если честно, то совсем не до родственника было. В последнюю секунду перед всеми этими событиями Вильгельму фон Гумбольдту удалось договориться с Вильгельмом Гессенским о покупке роты солдат, и даже резко ускорить этот процесс. Вильгельм, оказывается, во все путешествия берёт с собой почтовых голубей. Получив от пруссака тёзки сто восемьдесят тысяч гульденов, треть суммы, что Брехт выручил от продажи шафрана, курфюрст отправил домой почтового голубя с запиской о срочной отправке проданной роты в Вену. Обещал, ещё не подозревающий, что его ждёт, Вильгельм, что через десять дней солдатики будут здесь.
Все дела нужно было постараться к этому времени завершить, вот Пётр Христианович и бегал, высунув язык. А тут родственничек.
— Запутался я, Альбрехт, ты мне кем приходишься? — усаживая гостя в маленькое и для хозяина, и для гостя креслице, и лично подавая ему фужер с дербентским сладким вином, сделав вид, что задумался, даже морщин на лоб нагнал, вопросил Брехт.
— Троюродный брат, Петер. Мой дед Людвиг Фердинанд был Графом Сайн-Витгенштейн-Берлебург, а его сын Кристиан Генрих и Кристиан Людвиг — твой отец, были двоюродными братьями, как ты понимаешь.
— Ладно, с этим выяснили. Теперь скажи мне, братец, что привело тебя в Вену.
— Кхм, можно мне … Не так, у меня есть два младших брата. Не мог бы ты, Петер, взять их с собой ко двору русского императора. Там ведь легко получить генеральский чин. И потом им скоро жениться, а денег на это у меня нет. — И надежда такая в синих семейных глазах.
— И где эти мои братики? — ну, насчёт генералов сомнительно. Хотя столько битв и войн впереди. Вдруг, вполне себе достойные родственники.
— Мы остановились у знакомых в пригороде Вены. У графа Эммануэля фон Тун и Хоэнштейн.
Ух, ты тесен мир. А, в общем, понятно, земляки кучкуются.
ebooksa