Другой город

– Следуйте за мной.

– Я бы хотел все здесь осмотреть, – сказал мужчина в костяной короне. Дружелюбным он не выглядел. – Борислав отправил меня сюда не для того, чтобы есть и спать.

– Для вас проведут экскурсию завтра, – сообщила капитан Сокол, делая шаг вперед и улыбаясь. – Поверьте, мы все заинтересованы в том, чтобы вы остались довольны визитом. Пожалуйста, идите за мной. Я отвечу на все ваши вопросы.

Мужчина хмыкнул, но последовал за ней. Вслед за ним пошли и другие – сквозь возбужденно переговаривающуюся толпу, которую держали на расстоянии вооруженные стражи.

Сандр кивнул Артему:

– Тебе тоже пора идти. Увидимся завтра.

Совсем близко от Артема проходил человек в маске, поэтому он только рад был поскорее ретироваться.

Уже уходя, он услышал, как тот говорит капитану Сокол:

– Да уж, издалека. Север… А маску я не снимаю – и, уж поверь, ты бы первая поблагодарила меня за это, милашка.

Артем прибавил шагу. С губ поднималось облачко пара, и на обочине дороги поверх камней серебрился иней. Артем не чувствовал холода. Он думал о словах Сандра.

Все эти люди, если бы не дирижабли, построенные в стенах Красного города, никогда в жизни не встретили бы друг друга. При мысли об этом дух захватывало. После разговора с Сандром мозаика наконец сложилась, картинка стала целостной. Красный город был не просто городом – он был сердцем империи, молодой, но амбициозной… Как и сам Артем – возможно, поэтому они так хорошо подходили друг другу.

Артем машинально прошел мимо входа в лабораторию и опять оказался на площади, жизнь на которой снова мало-помалу входила в колею. Несколько хорошо одетых детей, возбужденно крича, играли в догонялки.

– Я – капитан дирижабля! – кричал мальчишка, с которым Артем говорил утром. – Меня нельзя убить! Я улечу!

Женщины, подметая брусчатку длинными подолами, спешили мимо Артема с корзинками на локте. Чеканя шаг, прошел мимо отряд охранников. Со звонким лаем пробежала наискосок чья-то крохотная собачонка, волоча за собой обрывок веревки.

Солнце высоко поднялось над площадью и вышло из-за тучи, играя на верхушках того, что когда-то называлось собором Василия Блаженного. Артем видел его на картинках, и там купола этого сказочного строения пестрили всеми цветами радуги. Теперь же невозможно было определить, какого они изначально были цвета. Сам собор восстановили достаточно для того, чтобы в нем жили люди, – сейчас там размещалась одна из охранных баз… И Артем машинально подумал, что однажды он должен будет позаботиться о том, чтобы эти купола заново расписали красным, белым, зеленым, золотым… Можно будет использовать старые картинки, чтобы понять, какими именно были цвета.

Артем слышал страшную сказку о соборе от Анатолия Евгеньевича. Каин дедушка рассказывал, что царь приказал ослепить мастера, построившего собор. Страшная награда – все ради того, чтобы никто и никогда больше не получил такого чуда. Чтобы только царь Иван владел им на зависть соседям… Или царя звали Петр? Кажется, Артему по примеру Сандра стоило бы перечитать учебники истории – найти их здесь должно быть нетрудно.

Да, царь ослепил мастера, чтобы владеть единственным в мире чудесным собором. «У кого ресурсы, у того и власть», – сказал Сандр. Тот, кто будет владеть секретом прорех, будет владеть всем миром.

Это не было преувеличением – Артем отлично это понимал. Возвращение электричества, военная мощь Красного города, крепкие стены и, главное, безопасность. Все эти люди, сошедшие с дирижабля, решились прийти в стан незнакомцев, потому что Сандр пообещал им – что? Защиту, безопасность, решение проблемы, дружбу. Так и будет. Молодая империя под предводительством Сандра сможет вернуть миру – мир. Эти люди придут под его знамена ради общего будущего – может ли быть иначе?

Почему-то мысли Артема снова и снова возвращались к неизвестному мастеру, жившему тысячу лет назад. Интересно, что он чувствовал, обреченный на вечный мрак? Жалел о том, что подарил вероломному царю чудо собора, или, несмотря ни на что, был счастлив? Быть может, ало-золотые сполохи рдели под его веками долго… До конца. И были ему утешением.

Артем отвернулся от собора, но все еще чувствовал спиной его взгляд – тяжелый, мрачный – и снова подумал о том, что здорово было бы расписать купола заново – чтобы творение неизвестного мастера воскресло.