Другой город

Многие из гостей действительно вели себя странно. Их не всегда успевали остановить, несмотря на то что по правилам они не ходили по городу без стражей-сопровождающих. Темнокожая женщина попыталась напасть на паровой автомобиль и разбила стекло дубинкой. Старуха в бусах устроила жертвоприношение на главной площади – прежде, чем стражи вежливо попросили ее уйти, вскрыла пару купленных на торговой площади кур и предлагала всем желающим погадать на птичьих внутренностях. Мужчина в короне из оленьих рогов затеял драку с местными.

Но больше всего Каю тревожил человек в разноцветной маске. С виду он не делал ничего странного. Правда, он ни в какую не соглашался снимать маску – говорили, что в знак уважения показал лицо только Сандру, и то один на один. Кроме того, он был, казалось, повсюду. Обошел весь центр в сопровождении приставленных к нему стражей, со всеми заводил разговоры и, по словам Марты, «в-вынюхивал т-тут и там». Хотя его, судя по всему, интересовало то же самое, что и их с Мартой, он раздражал Каю. Каждый раз, когда она попадалась ему на глаза, человек в маске пытался завести с ней разговор и предложить встретиться вдвоем, без вездесущих стражей.

– Н-ну и н-наглость, – сказала Марта, услышав об этом, и вздохнула с ноткой, как показалось Кае, зависти, – приставать к нашим д-д-девчонкам.

Она сказала «нашим», но Кая не стала ее поправлять. Да, Марта ненавидела Сандра и искренне мечтала раскрыть его коварные замыслы и избавить от него Красный город… Но в ее словах и глазах не было настоящей ненависти ни к Красному городу, ни к его жителям. Это место было ее домом. О себе Кая сказать такого не могла. Кажется, у нее больше вообще не было дома – никакого. Прежде она об этом не задумывалась. Она дорожила Зеленым, но лишь потому, что там жил дедушка. Теперь дедушки не было – вместе с ним и чувства дома.

Кая вспоминала маленький желтый домик с камином, сложенным из речных камней. Возможно, он мог стать ее домом – но об этом она запрещала себе думать. Недавно она долго искала самый первый набросок Гана, чтобы показать Марте. Она почти решилась рассказать ей о нем… Но не сумела найти тот набросок. Это неожиданно сильно ранило ее – он был самым точным из множества портретов Гана, которые она не могла перестать рисовать.

– Ничего не п-поделаешь, – вздохнула Марта, когда они в очередной раз встретились в чайной. Как по заказу, этим утром там никого не было – даже старик ушел куда-то за стойку. – Т-тебе придется пойти одной.

– Одной? – Кая запнулась. Она подозревала, что рано или поздно им обеим придется смириться с тем, что других вариантов нет, но упорно гнала от себя эти мысли.

– Н-ну да. Сегодня вечером д-дежурит тетка Ш-ш-шиповника. Я ее знаю. Она оч-чень рассеянная и хорошо ко мне относится. Т-ты зайдешь, чтобы з-занести Артему еду, как обычно…

– Сегодня вечером? – тупо повторила Кая.

– Н-ну да, сегодня. А что, у тебя к-какие-то планы?

– Нет, но…

– Н-ну и отлично. Не б-бойся, я тебе все расскажу. В-вот к-ключи… Я с-скажу, г-где к-какой.

– «Не бойся»? – Кая раздраженно пожала плечами. – С чего ты взяла, что я боюсь? – Она не глядя сгребла связку со стола, сжала в кулаке.

– Ну, потому что я б-бы боялась, и еще к-как. – Марта зябко вздрогнула, хотя в чайной было тепло. В изразцовой печке в углу комнаты пылал жаркий огонь, потрескивали угли, и разноцветные стекла окон запотели.

– Ну а я не боюсь, – угрюмо буркнула Кая и на миг сама в это поверила.

Неожиданно ее накрыла острая тоска по Гану. Если бы он был здесь, точно бы придумал способ пойти с ней в лабораторию, не оставил бы одну. Затем она вспомнила, что потеряла его портрет, и совсем сникла.

Она была сыта всем этим по горло: Красным городом и его загадками, восторженным Артемом и лабораторией, собственным бездействием и одиночеством. Уж лучше рискнуть, но зато сделать хоть что-нибудь, чем продолжать тонуть в здешней осенней и липкой пустоте, ожидая, что все разрешится само собой.

Выйдя из чайной, они с Мартой разошлись по домам. Марте нужно было подготовиться к вечеру в лаборатории, а Кае предстояло собрать кое-какие вещи для вылазки, а еще упаковать еду для Артема, но она свернула на площадь. Ей хотелось закончить набросок собора, начатый в день первой встречи с чужаком в маске, чтобы немного успокоиться.

На этот раз Кая не стала садиться на камни – для этого было слишком холодно, поэтому она устроилась на одной из деревянных скамеек на краю площади. Она успела сделать всего пару штрихов, когда человек в маске появился снова – как по щелчку. На этот раз он был одет теплее, в меховую куртку с капюшоном. Глаза в прорезях маски сверкали. Стражей рядом с ним не было.

– Парни пошли за горячим чаем, – сказал он, проследив за ее взглядом, – мы с ними договорились, что они дадут мне пару минут на беседу один на один, рыжик. Не правда ли, романтично?