Другой город

– Боги, – пробормотала Кая, чувствуя, как холодеет затылок.

Девушка подняла голову. Под глазом у нее алела ссадина. Увидев Каю, девушка вздрогнула, а потом, поколебавшись, слабо улыбнулась.

– Ты кто? – прошептала Кая. – Ты можешь подойти ближе?

Девушка не шелохнулась.

– Ты из Красного города?

Девушка беспомощно пожала плечами и опять улыбнулась. В беззащитной улыбке было что-то, напомнившее Кае Артема, – не теперешнего Артема, а прошлого, бегавшего за ней хвостом в детстве.

– Да скажи же хоть что-нибудь, – раздраженно произнесла Кая, чувствуя, как ее захлестывает паника, – и на этот раз никакой воображаемый Ган не мог защитить. – Иначе как я смогу тебе помочь? Эта цепь не такая уж длинная. Подойди, и мы поговорим… Ну?

Девушка сделала шаг вперед, коснулась поверхности и тут же отдернула руку – голубоватое свечение, казалось, ужалило ее, потому что ее лицо скривилось от боли. Очень осторожно Кая прикоснулась к кубу снаружи – кончиком пальца. Ничего не произошло. Материал оказался странным на ощупь – упругим, вязким. Он не причинил Кае вреда – но и внутрь не пустил.

Неотрывно глядя на Каю, пленница заговорила… То, что она говорила, было лишено всякого смысла. Это была какая-то мешанина звуков, бессмыслица, и, сколько Кая ни вслушивалась, она не понимала ни слова.

Глава 14

Ган

Красный город оказался огромным – гораздо больше, чем Ган представлял себе даже в самых смелых мечтах. Дирижабль медленно проплывал над тем, что капитан Стерх назвала «Внешним кольцом». За ним, сколько хватало глаз, простирались бесконечные районы, улицы, переулки, перекрестки, кусочки леса, площади… С высоты полета город напоминал огромное поле для какой-то игры. Эта игра явно была сложнее и интереснее шашек или шахмат, потому что поле делилось на квадраты, прямоугольники, неровные кляксы, круги. Должно быть, летом оно пестрило всеми цветами радуги. Сейчас главными были четыре – черный, белый, грязно-серый и пестро-коричневый.

Ган выше поднял воротник плаща. Кажется, стоило надеть еще один свитер перед тем, как окончательно сойти наконец на землю после долгих недель путешествия. Он был уверен: их будут встречать жители Красного города… А значит, нужно подготовиться. Ему не хотелось, чтобы первое впечатление о нем было испорчено ссутуленными от холода плечами и дрожью, которой он не мог сдержать… Впрочем, возможно, дрожал он от предвкушения – не от холода.

В какую бы игру ни играл Сандр на своем городе-доске, Ган уже был готов сыграть с ним. Он подошел ближе к бронзовому поручню палубы, посмотрел вниз. Уже скоро Ган наконец увидит красные стены – за которыми его ждут невиданные сокровища… И, возможно, весь свет в придачу. Ган усмехнулся – от губ в воздух поднялось облачко пара. Бронзовый поручень обжег холодом, и он невольно отдернул руку.

– Холодно тут, да? – Ему не нужно было оборачиваться, чтобы узнать Сашу.

– Да, прохладно, – ответил он, не поворачивая головы. – Стерх говорила, когда мы садимся?

– Сказала, через полчаса. Все собирают вещи…

За время их путешествия к ним присоединились еще пятеро – послы, среди которых были жители двух общин, одного села и даже одного царства. Ган уже вытащил из них всю информацию, которую мог, не выдав ничего про Агано, и теперь они не вызывали у него особенного интереса. Никто из них не показался ему ни достойным союза, ни представляющим реальную угрозу. И, надо признаться, он был разочарован.

Хорошо, что никто из них не жаждал общаться с остальными – ни высокий седой мужчина по прозвищу Ярмо из села под названием Быйск, ни темнобородый карлик Винни из Прибрежной общины, ни две пухлые и совершенно одинаковые блондинки Вера и Лу из Туманной… ни очень нервная и настороженная темноволосая женщина по имени Маша из места, некогда носившего название Красные Горки и превратившегося теперь в царство Высокого Камня.

Видимо, каждому из них в качестве напутствия приказали держаться подальше от остальных. Отправь он в путь кого-то другого, Ган поступил бы так же… Но сам охотно ввязывался в разговоры со вновь прибывшими, старался расположить к себе и узнать побольше, быть рядом – до поры до времени.

– Тоша уже собрал наши вещи. – Саша все маячила у него за спиной, не уходила, и Ган почувствовал смутное раздражение – у него хуже получалось думать, когда приходилось еще и слушать кого-то.