Нечто из Рютте

– Щипцы принес.

– Хорошо, как вытянем наконечник, нужно будет зашить, пару стежков сделать.

– Шить я не мастак, господин, – сказал кузнец.

– Ну, хоть обрежь деревяшки и сними понож, – согласился Волков.

– Сделаю, – произнес кузнец, доставая из большого ящика инструменты и раскладывая их перед собой. – Садитесь на стол, господин. А ты, деваха, давай сюда лампу и встань слева, чтоб свет не застить. Ближе подноси. Ну, держитесь, господин.

Солдат вцепился в край стола и вздохнул.

«Увечья, болезни и смерть к контракту прилагаются», – вспомнил он слова сержанта. Каждое движение кузнеца отдавалось болью, а тот, как назло, не мог сделать что-то с одного раза. Ни обрезать стрелу, ни поддеть сталь. Почти все движения повторял дважды. Солдат понимал, что такую работу он делал впервые, поэтому молча терпел. Пальцы, вцепившиеся в стол, побелели, со лба на нос скатилась капля пота, но он молчал. Наконец кузнец обрезал стрелу и снял доспех с ноги. Встал, вздохнул.

– Вроде я свою работу сделал. – Он поглядел на коновала, а на том лица не было.

– Ну, что встал? Давай, – пригласил коновала Ёган, – вытягивай палку из ноги.

– Я не могу, – вдруг сказал коновал, – не невольте меня.

Вдруг этот крупный мужчина всхлипнул и кинулся из харчевни прочь.

– Вот дурак, а, – удивленно произнес Ёган.

– Боится, – сказал кузнец. – Он молодому барону коня лечил, тот распорол кожу на груди во время охоты. Он ее вроде зашил, а конь все равно сдох. Молодой барон его на конюшне два дня держал. Его и сына. Бил обоих. Вот он и боится.

– Даже инструмент забыл, – произнес Ёган.

– Вытаскивай ты, – сказал солдат кузнецу.

– Вытащить попробую, а вот шить я точно не возьмусь, не с моими пальцами. Мне ими и иголку не удержать.

Он снова сел на корточки перед столом, взял щипцы.

– А ну-ка, деваха, свети. Мне внутрь заглянуть надо.

Солдат знал, что сейчас начнется то, от чего он будет скрежетать зубами. Так оно и произошло. Кузнец потянул за древко. Древко вышло, а наконечник остался в ноге. Тогда кузнец своими черными пальцами стал раздвигать рану, чтобы увидеть наконечник. Еще одна капля пота повисла на носу у солдата.

– Вижу его, подлеца, – сказал кузнец. – Хорошо, что неглубоко сидит. Только кровь его застит. Свети ближе, прямо сюда.