– Поспрашивай, поспрашивай, я думаю, что обязательно найдешь.
Ёган помог солдату снять кольчугу, и тот немного подремал, сидя за столом, пока готовилась еда.
Статная Брунхильда принесла сковороду жаренных с салом бобов, большой кусок ливерной колбасы, кувшин пива, свежий хлеб и лук. Налила пиво в кружку. Волков сделал глоток и поморщился.
– Ну и дрянь, – сказал он. – Вы из чего его делаете?
– Все пьют, не жалуются, – нагло заявила девица, с вызовом глядя на солдата, – а вы прям как барыня.
– Я тебя уже предупреждал, чтобы ты не сравнивала меня с бабами.
– А то что? Саблей своей меня рубанете? – еще более нагло поинтересовалась Хильда. – Я прям боюсь.
– Вот видно, что не зря тебе дезертиры фингалов понаставили – язык как помело.
Девка зло, как кошка, фыркнула и гордо ушла.
– Эх, какая… – восхитился Ёган. – Аж жаром от нее пышет.
Волков усмехнулся и стал есть. Ёгана он за стол не пригласил, но половину еды ему оставил.
Удивительно приятно проснуться и осознать, что у тебя ничего не болит. Такое с ним бывало в детстве, а после того как в одном из первых сражений его сбил рейтар на огромном коне, больше не повторялось. Он помнил это до сих пор. Рейтаров было совсем немного, лучников в три раза больше, но кавалеристы разбили их в пух и прах. Это был последний раз, когда он видел лучников в открытом поле. В осадах они были еще нужны, а в чистом поле… уже тогда их век закончился.
В то ясное теплое утро он получил повреждение, когда рейтар в сверкающих латах на огромном рыжем коне врезался в него с хрустом и грохотом и поскакал дальше, разбрасывая других лучников и даже не заметив столкновения. С тех пор плечо и предплечье не давали ему спать на левом боку. Это было давно, позже добавились последствия других ранений – боль от них то затихала, то возобновлялась.
Одной из последних, недавних, зимой, была рана в голень. Почти в стопу. Из-за нее он хромал. Но сегодня утром ни она, ни плечо не беспокоили солдата. Он лежал в теплой кровати, на простыне со следами от клопов, но даже эти насекомые не смогли разбудить его ночью, потому что у него ничего не болело и он прекрасно спал. Вдалеке ударил колокол. Внизу, в харчевне, кто-то ронял посуду со звоном, ругался.
Вставать не хотелось, хотелось лежать, но снова прозвонил колокол. Для утренней службы было поздновато. Волков нехотя сел на постель, и нормальная жизнь вернулась к нему. Плечо заныло. Он дохромал до двери, открыл и крикнул:
– Ёган!
– Да, господин, иду.
Ёган был тут.
– Бродяги разбежались?
– Ага, еще до зори, в село пошли.
ebooksa