– Великий Вседержитель. Тебе что Лалия не объяснила, как работает твоя грёбаная удавка? – командор даже не шелохнулся за всё это время на своём месте, наблюдая за конвульсиями раба абсолютно безразличным взглядом и не делая ничего со своей стороны, чтобы наконец-то прекратить чужие мучения. – Любое агрессивное от тебя действие в сторону представителя высшего класса тут же обратится против тебя высоким разрядом электрического тока. И чем сильнее твоя агрессия, тем основательней поджарятся твои мозги за любую попытку убить кого-то или хотя бы просто ударить. И вообще, щенок. Столько прожить на Ордике и не понять за счёт чего ведётся тотальная слежка за каждым ордикианцем – это надо, действительно, быть крайне недалёким или банально убогим во всех известных смыслах. Не стать тебе никогда убийцей экстра-уровня. Хотя отвести душу на ходячем куске мяса из третьего класса ты, да, вполне можешь, но всё равно, чтоб уже знал железно. Если ты убьёшь хоть какого-то, пусть даже никчемного отброса с био-клеймом свободного гражданина Космической Конфедерации, тебя обязаны лишить жизни без суда и следствия прямо на месте. Так что даже не мечтай, ни о своём гипотетическом побеге, ни о том, что ты сможешь здесь кого-то прикончить без летальных для себя последствий. Ты здесь не просто никто и ничто. Даже кусок дерьма по сравнению с тобой считается более ценным ресурсом.
Глава 35
Слава предкам, бить током его уже перестало, хотя потряхивать продолжало ещё достаточно долго, как и жечь мышцы с суставами. Ну, а после немаленькой лекции от командора Акерли, об очередной попытке наброситься на своего похитителя уже не могло быть и речи. Но, самое худшее, Каллен не знал, что он вообще мог сделать в сложившейся ситуации, и чем всё это могло, в конечном счете, для него закончиться. А уж глядя теперь в абсолютно спокойное лицо командора, частично освещённое сверху тусклым светом и поэтому больше похожее на лик какого-нибудь тёмного божества или очеловеченного демона, и вправду казалось, будто с тобой говорит сама Смерть. Бездушная, апатичная и убивающая своих жертв без единого намёка на волнение или сомнение. И если она выбрала кого-то для своей очередной жнеческой миссии, то сбежать от неё не мог никто.
Хотя, с другой стороны, если Каллен до сих пор ещё был жив, то, вполне возможно, оставалась хоть какая-то надежда на то, чтобы выжить впоследствии. Поэтому по данному поводу возникал вполне закономерный вопрос. Для чего же на самом деле Акерли их выкрал, и что конкретно он собрался делать здесь с чужим рабом, а потом и с самой девушкой?
– Что… вы… хотеть от меня! – играть в покорного и кроткого невольника после попытки нападения на командора было бы и бессмысленно, и глупо. Особенно без наличия каких-либо свидетелей и при осознании того факта, что выбраться из этой западни живым может и не выйти.
Так что прежняя натура взяла своё, и Каллен прохрипел свой вопрос, жалея только об одном – о том, что его лицо наполовину скрывал намордник, и он не мог продемонстрировать сидящему перед ним убийце с помощью эмоциональной мимики своего истинного к тому отношения.
Но больше всего, наверное, бесило поведение самого Акерли. То, каким тот оставался спокойным и невозмутимым всё это время, словно действительно знал наперёд о развитии дальнейших событий, и что никаких отклонений в его намеченном плане случиться не может.
– Честно признаться, у меня на твой счёт была всего лишь одна конкретная цель. – Эвис ответил не сразу, видимо, подумав немного ещё над тем, а стоит ли ему вообще отвечать на вопросы какого-то бесправного куска грязи. – Просто убрать тебя из общего уравнения, как лишнее колесо или третью ногу. Тем более, что за убийство раба, как правило, никому и ничего не бывает, если только его бывший хозяин не потребует финансовой компенсации. Но в твоём случае, я готов был оплатить даже твою полную себестоимость. Если бы ни одно непредвиденное но.
Командор вдруг сделал небольшую паузу, но только для того, чтобы податься ещё немного вперёд и впериться в лицо Каллена своим пронизывающим насквозь взглядом бездушного убийцы, от которого, даже у мёртвого на коже проступят мурашки.
– Мне совершенно не понравилось, как Лалия заступается за тебя. И едва ли это связано с её не в меру зашкаливающим чувством справедливости или сочувствия к убогим. Насколько я помню, она отказывалась от других рабов без какого-либо угрызения совести. А тут вдруг взяла и купилась на жестокий финт от собственного папочки. И ведь не скажешь, что ты ей чем-то и в самом деле приглянулся или запал в душу. Это было бы слишком даже для неё. Но, с другой стороны, Шейн Рэдлей подбросил мне весьма недурственную идею. Как-никак, но свою дочурку он знает куда лучше, чем её же близкие друзья. Заодно, постараюсь и тебе доходчиво объяснить, что с тобой случится, если ты вдруг решишь проигнорировать все мои предупреждения…
Каллен так и не поймёт, почему вдруг решит воспользоваться именно данным моментом, задав командору едва не в лоб мучавший его последние дни вопрос.
– Ты прилетать на мой планет несколько месяц назад? – он не просто перебил Акерли, но и даже повысил голос, чем явно озадачил своего похитителя, который и не думал до этого отходить от волновавшей его темы разговора.
– Прилетал на твою планету? Когда это? – не совсем понимая, что от него хотят, Эвис качнёт головой и удивлённо скривит губы, когда его вдруг собьют с прежней волны так его вдохновлявшей.
– В мой дом!.. В мой родовой община! Это был ты? Ты и твои люди? Чёрные псы?..
Ответная, едва не слащавая улыбка командора резанёт по сердцу Каллена реальным ножом, оставляя на упрямой бьющейся мышце ещё одну свежую и достаточно глубокую рану, которая будет кровоточить и болеть ещё очень и очень долго.
– Ты про тот знаменательный день, когда всю твою общину основательно проредили люди в чёрных бронированных костюмах, а тебя самого заключили под стражу и в цепи в качестве будущего живого товара для Ордики?
– Они не просто её проредить! Они уничтожить больше половины людей в нашем поселении. Я не видеть, что они сделать с остальными соседями. У нас было много общин!
Видимо да, момент был не просто подходящим, но и идеальным, хотя Акерли мог вообще ничего не отвечать и, скорее, при других обстоятельствах так бы и сделал. Но что-то заставило его изменить собственным принципам, не говоря о том факте, что он являлся профессиональным военным, который никогда и ни при каких обстоятельствах не станет говорить о таких вещах с кем бы то ни было. Тем более с бесправным рабом.
– Возможно, я тебя сейчас немного расстрою, но подобными вещами наши спецподразделения не занимаются. Это не наш уровень. Нас ещё могли забросить на подобную планету, но только если бы на неё напали нелегальные торговцы людьми – вернее, проплаченные ими для этого профессиональные наёмники. Таких, увы, в нынешнее время расплодилось предостаточно. И меньше, к сожалению, их никак не становится.
– Тогда… кто это быть? И зачем они убивать нас?..