— Да мне и так уже намекали, что ты давно у нас не показывался.
— Что значит «давно не показывался»? Когда ты там уезжала? Вот я тогда в больницу и приходил.
— А, теперь понятно, почему Евгения с Мариной мне такие вопросы задавали…
— Это же какие? — мне внезапно захотелось приоткрыть завесу над происходящим.
— Тебе будет неинтересно, — у нее в голосе появились нотки легкой паники.
— Ну, неинтересно, так неинтересно. Сам спрошу при случае. Кстати, Маринка — это та, которая с терапевтического, у нее еще волосья космами по плечи?
— Я тебе покажу. Ишь ты, «при случае»! — она предупреждающе сжала мой локоть. — Но да, только она теперь прическу сменила. Кстати, я тоже хочу.
Остановившись, я чуть отстранился и критически оглядел спутницу с ног до головы. Ира, не поняв моей реакции, нервно заправила прядь за ухо.
— Что-то не так?
— Да нет, это я так, любовался. И какую же хочешь?
— Короткую. Наверное, волосы прямыми сделаю и «под нитку». И, когда я в халате, под шапочкой смотреться будет симпатично, я уже прикидывала.
— А чего не наоборот, отпустить? И потом локонами так, — я попытался руками показать ниспадающую на плечи прическу.
— Не, такая у меня уже была. Во-первых, это довоенная, а во-вторых, много мороки с волосами. И, наконец, я не блондинка и губы ярко не крашу.
— Хорошо, хорошо… Мне ли не знать, что вставать на пути у женщины, стремящейся стать еще красивее, крайне опасно.
— Вот это правильные слова. Твоя стезя сегодня — восхищаться мной, вот и придерживайся ее.
— Так и я про что весь вечер говорю? Женщины — это лучшее изобретение человечества!
— Ах ты…
Так, разговаривая ни о чем и обо всем сразу, мы и прогуляли до поздней ночи. Даже сидящая по скамеечкам нахохлившимися воронами местная гопота поддалась очарованию вечера и только лениво провожала нас взглядами. А может, Жмых где затесался…
Проводив спутницу до общаги и получив честно заслуженный поцелуй в щечку, я направил свои стопы до дому. Сейчас выслушаю справедливое бурчанье домохозяйки про поздний приход и, поев, завалюсь спать, а то завтра к шести опять на работу.
То, что мой план катится в тартарары, мне стало понятно сразу же, как я завернул за угол дома. Нет, конечно, стоящий около подъезда черный лимузин, может, и не за мной, но не с моим счастьем. И верно, стоило мне поравняться с ним, как открылись дверцы и на асфальт шагнули два молодца, одинаковы с лица.
ebooksa