Поцелуй смерти

В мужчине, ради которого она решила отдать свою жизнь.

Закрыв глаза, я протягиваю руку в перчатке, чтобы дотронуться до него. Укол боли пронзает мне ладонь, но мгновение спустя переходит в тупую пульсацию. Мой разум, мои тени, ищите его, взывайте к нему.

Откликнувшаяся душа теплая, но меркнет по сравнению с ее душой. Он издает свет, но мягкий, постепенно угасающий, в то время как она светит ярче любого солнца.

Но еще я вижу в нем доброту, о которой она говорила. Заботу, с которой он относился к другим. Любовь, что испытывает к ней.

Наша Хейзел.

Вздохнув, я отдергиваю руку и поднимаюсь на ноги. Глядя на него, я понимаю, что она никогда не осознает всей тяжести своего поступка. От чего она отказалась ради этого мужчины.

Она никогда не поймет того, что я вижу, что я чувствую в ней.

Этот человек будет жить только благодаря ее жертве, но как долго?

Тени начинают метаться, привлекая мое внимание к прикроватной тумбочке. Взглянув вниз, я прищуриваюсь при виде наполовину полной чашки, стоящей на ней.

Поднеся чашку к лицу, я тут же морщусь от смеси ароматов, исходящей от настоя. Но спустя мгновение я понимаю, что с ним не так. Он отравлен, и я даже прекрасно знаю кем – тем гнусным созданием внизу.

Хейзел никогда и словом не обмолвилась о том, насколько ужасны остальные члены ее семьи. О том, сколько страданий она перенесла в этом доме.

Это, конечно, говорит о чистоте ее души, но меня это наполняет яростью.

Просто невероятно.

Этот человек выживет после всего, что сотворила с ним жена, только из-за поступка его дочери.

Но ее жертва будет напрасной. Если эта женщина, которую он называет женой, так и останется с ним, то он, несомненно, все равно вскоре умрет.

Развернувшись, я бросаюсь из комнаты. Наполовину сняв перчатку, я направляюсь к лестнице, намереваясь собственноручно до самой капельки высосать жизнь из этой женщины. Позже Судьба, конечно, выскажет мне за то, что я отнял жизнь раньше положенного времени, но к черту ее.

Я останавливаюсь только тогда, когда тени внезапно ныряют под другую дверь, напоминая мне о еще одной душе в доме Хейзел.

Сжав зубы, я изо всех сил пытаюсь не обращать на это внимания, но понимаю, что не могу. Снова натягивая перчатку, я вхожу во вторую спальню и обнаруживаю молодого человека, сидящего на полу у кровати.

От него разит алкоголем и печалью, его одежда и тело покрыты запекшейся кровью и грязью. Я хмурюсь, задаваясь вопросом, почему меня вообще к нему потянуло. Человеческое горе мало что значит для меня. Этот мир быстротечен, их жизни – всего лишь мгновения в огромном пространстве времени.

Я уже поворачиваюсь, чтобы уйти, когда взгляд натыкается на что-то в руке юноши, и сердце тут же замирает.