– Ты заслуживала лучшего, – холодно говорит Смерть. – Ты заслуживаешь лучшего.
Мне едва удается сдержать смех.
– Возможно, но судьба уготовила мне другой путь. Я делала то, что считала нужным, и я не понимаю, как ты можешь сейчас сидеть здесь и осуждать меня за это.
– Я не осуждаю тебя.
– Тогда как это называется?
– Я просто не хочу, чтобы ты жертвовала своей жизнью ради этого человека.
– Это мой отец и моя жизнь, я могу поступать так, как мне заблагорассудится. Наша сделка ведь все еще в силе, верно?
– Верно, но…
– Ну вот и все. Я уже все для себя решила. Не вижу смысла зацикливаться на деталях своего прошлого. Сейчас я здесь, и тебе не удастся переубедить меня.
Странная смесь эмоций захлестывает меня, вызывая слезы разочарования. Как ему удалось так легко разглядеть боль моего прошлого, как удалось так легко разрушить стены, которые я возводила вокруг себя всю жизнь?
Ненавижу то, что он понял, какой горькой была для меня жизнь, и то, что он не согласен с выбором, который я сделала.
Но хуже всего: я ненавижу то, как же сильно хочу, чтобы он убедил меня передумать.
– Хейзел, – говорит Смерть мягким голосом.
Я качаю головой, вскакивая на ноги, чтобы выбежать из кухни, прежде чем он успеет сказать еще хоть слово. Боюсь, что если он это сделает, если я еще раз услышу, как он произносит мое имя, я сдамся. Сдамся ради него.
Несмотря на последние годы страданий, мы с отцом прожили вместе много счастливых лет, и я сделаю все, чтобы убедиться, что у него впереди будет еще много таких счастливых лет. Я не могу позволить Смерти повлиять на это.
Несусь по дворцовым залам к своей мастерской. Войдя, захлопываю за собой тяжелую дверь и издаю тихий всхлип.
Кем он себя возомнил? Кто он такой, чтобы сидеть здесь и судить о моей жизни? Что он может предложить мне, кроме смерти и разбитого сердца?
Я поворачиваюсь лицом к двери, собираясь запереть ее, но решаю не делать этого: вряд ли засов остановит его, если он действительно захочет войти… Но потом понимаю: некая часть меня надеется, что он и правда придет.
Что убедит меня передумать. Что предложит мне такую жизнь, от которой я не смогу отказаться.
Это звучит глупо, и я чувствую отвращение к самой себе, просто думая об этом. Вздохнув, я вытираю слезы с глаз, подхожу к своему мольберту и ставлю на него новый холст.