Поцелуй смерти

22
18
20
22
24
26
28
30

Почему он не защитил ее?

Одна только комната является достаточным доказательством жестокого обращения с ней. После нее здесь остались лишь такие мелочи, как засушенная маргаритка на окне и расческа рядом с кроватью, – и все равно ясно, что ее существование здесь едва терпели.

Я не могу не задаться вопросом, какой отец позволил бы так обращаться со своей дочерью. Если он действительно такой добрый и заботливый человек, каким его изобразила Хейзел, то ему лично предстоит доказать мне это, даже несмотря на то, что я уже видел его душу.

Выбежав из ее старой комнаты, я покидаю дом и направляюсь обратно к маленькому городку и таверне.

Мне нужно время, чтобы все обдумать. Чтобы понять, кто эти люди, и переварить то, что я узнал, прежде чем смогу вернуться домой к Хейзел.

Мне нужно время, чтобы успокоить свои чувства, иначе я могу совершить нечто совершенно непростительное.

Глава 23

Хейзел

Я балансирую, стоя на стуле, изо всех сил пытаясь ровно повесить над камином в гостиной пейзаж, который только что закончила рисовать, как вдруг меня охватывает ледяной озноб. Прервав свое занятие, я оборачиваюсь.

В дверном проеме виднеется силуэт Смерти.

– Ты вернулся! – восклицаю я, одаривая его лучезарной улыбкой.

Он молча перемещает взгляд с меня на картину, которую я держу в руках. Мои щеки вспыхивают огнем, когда он подходит ближе.

– Я надеюсь, ты не возражаешь. У меня не хватало места, чтобы разместить их все в студии. Я знаю, надо было спросить, прежде чем начать их вешать, но…

– Мне нравится, – говорит он, перебивая меня, когда подходит, чтобы встать рядом. Взяв картину из моих рук, он поднимает ее над каминной полкой. Сердце начинает биться чаще, ведь он стоит так близко, и мне приходится сдерживаться, чтобы не потянуться к нему. И не сказать, как сильно я по нему скучала.

Он отступает назад, его взгляд возвращается ко мне.

– Ты нашел моего отца? – тихо спрашиваю я.

– Нашел.

– И как он? – напираю я, поскольку Смерть не вдается в дальнейшие подробности.

Он мгновение колеблется, возвращая взгляд к картине, а затем снова переключаясь на меня.

– Жив.