– Я тоже.
Он заводит меня в столовую, где стоит огромный стол – он весь просто ломится от еды.
Я долго смотрю на него, понимая, что Смерть каким-то волшебным образом собрал здесь мои любимые блюда. Тут есть все – от сливового пудинга, который готовила мама, до фаршированной утки, которую я однажды попробовала во время наших с отцом путешествий.
Все, о чем я когда-либо рассказывала ему, все, что люблю и что давно хотела попробовать, – все на этом столе. Разложенные на элегантных золотых тарелках блюда уже умоляют меня отведать их.
Я хочу поблагодарить его, но понимаю, что не могу подобрать нужных слов, чтобы описать мой восторг. Я поворачиваюсь к Смерти с улыбкой, но она тут же исчезает, когда я замечаю в его бездонных черных глазах лишь сплошную печаль.
До меня внезапно доходит, что это такое. Что значит эта трапеза и это время, проведенное вместе.
Это мой последний день.
Проглатывая печаль, которая поселилась у меня глубоко в душе, я заставляю свою улыбку вновь наполниться радостью.
Не позволю тяжести горя обременять меня. Не позволю ей утопить меня. Я не буду тратить впустую свои последние мгновения. Нет, я наслажусь этой последней трапезой, пока Смерть будет сидеть рядом со мной. И затем встречу свою судьбу с улыбкой.
Я не позволю Смерти увидеть, как я расклеиваюсь, только не здесь. И не сейчас.
В этом нет никакого смысла. Ведь это сделка, которую я сама же заключила. Я знала, что этот день настанет, и я не подведу ни отца, ни Смерть.
Он подводит меня к моему месту, усаживает, а затем и сам присоединяется ко мне.
Несмотря на мрачные мысли, которые грозят разорвать мое сердце на части, я заставляю себя жить здесь и сейчас, наслаждаться настоящим моментом. Вместе мы со Смертью ужинаем, пробуя все мои любимые блюда, и даже несколько новых. Мы смеемся, делимся счастливыми историями во время еды и обсуждаем незнакомые блюда на тему того, нравятся они нам или нет.
Вкусная еда и его прекрасная компания – что может быть лучше? Он все время наполняет мой бокал и настаивает, чтобы я попробовала абсолютно все.
Я рассказываю Смерти о жизни до Мерельды, о маме, о счастливых днях моего детства, и он, кажется, улавливает каждое мое слово.
И это вдруг заставляет меня задуматься о том, что многое в моей жизни могло произойти по-другому. Внезапно останавливаясь на середине рассказа, я хмурюсь.
– Ты, кстати, так и не сказал, нашел ли ты ту книгу, которую я потеряла в лесу.
– Нет, не нашел.
– Точно?
Он секунду колеблется, прежде чем ответить: