Поцелуй смерти

Следующие несколько дней я провожу в мастерской, поглощенная искусством.

Я почти все время нахожусь здесь, лишь изредка выходя, чтобы взять несколько одеял и что-нибудь перекусить из того, что приготовила сама.

Поскольку Смерти снова нигде не видно, я привыкаю сворачиваться калачиком и засыпать в этой комнате, не желая расставаться с драгоценным подарком, который он мне преподнес. Только открыв глаза, я тут же с радостью возвращаюсь к мольберту, перекусывая кусочком торта или хлеба.

И вот наконец я отступаю назад, чтобы полюбоваться произведением искусства, над которым работала не покладая рук все эти несколько дней.

Это шедевр.

На моем лице появляется легкая улыбка. Прибираясь в мастерской, я ловлю себя на мысли, что больше не могу ждать, когда Смерть придет ко мне. Вытерев руки о юбку, я открываю дверь и выхожу на его поиски.

Повернув за угол, я мельком замечаю свое отражение в глянце стен. Я неуверенно делаю шаг вперед, чтобы рассмотреть получше. Все лицо и платье вымазаны в краске, а голова усеяна колтунами.

Что ж, меняем план. Похоже, сначала мне срочно нужно вымыться.

Бросив на себя последний полный ужаса взгляд, я поворачиваюсь и направляюсь в свою спальню, радуясь, что дорожки из специй еще никуда не исчезли. Удивительно, что Смерть даже и не заикнулся об этом.

Спасибо, что по пути в свою комнату я не сталкиваюсь с ним, а то в моем виде даже в глаза собственному отражению стыдно взглянуть. Я открываю дверь в спальню и тут же закрываю ее за собой. Прислонившись к ней, оглядываюсь по сторонам, на мгновение забеспокоившись, что вошла не в ту комнату.

Но дело совсем не в этом.

Учитывая, как выглядят все остальные комнаты во дворце, Смерть ни за что бы не украсил покои таким образом – только в случае крайней необходимости.

Вся мебель переставлена, кровать придвинута настолько близко к камину, насколько возможно, а по бокам ее свисает тяжелый балдахин. Пол теперь устилают пушистые ковры, а постель покрыта толстыми меховыми шкурами.

Кажется, даже огонь горит ярче и от него исходит более сильный жар. Рядом с камином стоит большая медная ванна, уже наполненная водой, а также поднос с мылом, маслами и порошками.

Обернувшись, я обнаруживаю, что шкаф открыт, и мое сердце замирает в груди. Внутри висит множество платьев – я никогда столько не видела.

Подойдя ближе, я провожу по ним рукой, вглядываясь в изысканный бархат, в шерсть и шелка; все платья украшены изящной вышивкой или иным замысловатым узором. Они выглядят великолепно. Многие из них скроены в такой манере, которой мне не доводилось даже видеть, не говоря уже о том, чтобы носить, но все платья в безупречном вкусе Смерти.

Нежное белье аккуратно сложено в стороне, вместе со свежими носками и другими мелкими аксессуарами. Есть даже пара домашних туфель, а еще новые ботинки и меховая накидка.

Волна вины захлестывает меня, когда я понимаю, что понятия не имею, как долго все эти дары здесь лежат. Я должна поблагодарить его за них как можно скорее.

Надо было вернуться в комнату раньше. Он, должно быть, считает меня ужасно неблагодарной.

Как долго эти платья пролежали здесь, ожидая меня?