Прощание

– Капитан, сир.

– Он велел собрать вещи?

– Да, сир, сегодня днем.

– Ты сам все принес? Один?

У Овида застучали зубы.

– Д-да, сир.

– Точно никто тебя не видел?

– Т-т-т-точно, с-сир.

Теперь он боялся капитана с королем не меньше, чем призраков из водохранилища.

– Ладно, – сказал Тибо, – все у Гийома продумано, все учтено. Спасибо, Овид.

Покопавшись в вещах, он нашел немного потрепанный верховой костюм и протянул его Эме.

– Всем отвернуться. Королева переодевается.

Все отвернулись, а с ними – и свет факелов. Оказавшись в темном кругу, Эма сбросила с себя платье с многочисленными юбками и натянула слишком просторные штаны, от которых разило конюшней. Из всего праздничного облачения она оставила лишь серебряный кулон и цветы в волосах. Остальное валялось в пыли. Она торопилась, в горле стоял ком. Она знала, что туннель выходит наружу в чистом поле, где-то посреди Френеля, и потому не понимала, каков конечный пункт их экспедиции. Тибо опередил ее вопрос, пояснив, не поясняя:

– Я отведу вас в самое безопасное место.

Поняв, что большего он не скажет, все двинулись следом за ним по полого уходящему вниз туннелю, которому, казалось, не будет конца. Каждый нес по сумке и по одеялу. Время от времени над головой открывалась отдушина, тогда они видели небо и могли вдохнуть полной грудью. Всего их было девять. И Тибо, помня это, считал про себя.

Минут сорок они шагали в полном молчании и так миновали границу Центра и Френеля. Феликс, на две головы выше всех, шел сгорбившись. И поскольку он замыкал цепочку, то первый почувствовал, что после пятой отдушины ноги у него начали скользить. Он нагнулся, потрогал землю: она была мокрая. Однако впереди все было сухо. Тогда он обернулся, и в свете факела блеснул тонкий, догоняющий их ручеек.

– Сир! Вода! Сир!

Все обернулись. Вода?

– Скорее! – крикнул Тибо.

Они спешили как могли, подгоняемые ручейком, который без труда их нагнал и превратил пыль под ногами в грязь. Подошвы скользили. Чтобы не падать, они держались за стены, и чем быстрее пытались идти, тем больше замедлялись. Ботинки хлюпали все громче, а вода постепенно подбиралась к щиколоткам. Под шестой отдушиной в ней уже отражались звезды.