— Ох. Моя рука! — запричитала она. — Как же болит! Ох, неужто руку потеряю-ю-ю-ю! Ох я бедная-горемычная!
Кажется, у нее даже слезы на глаза навернулись. Впрочем, ожог и впрямь был страшным.
Мальчишки растерянно переглянулись, им бросились к ней, наперебой предлагая то вино, то воду. На камин и полку над ним они не смотрели. Я тоже бросилась к Ивет, по пути заскочив на табурет и быстро запустив руку в бочонок.
— Сейчас я тебе помогу, прекрати причитать. А вы, ребята, идите работайте, пока Тук не вернулся да тумаков вам не пораздавал!
Мальчишки разбежались. А Ивет вопросительно посмотрела на меня. Я открыла ладонь, и та едва сдержалась, чтобы не охнуть — в ладони была целая пригоршня соли. В свете от печи она переливалась, точно свежий снег. Сама я соли почти не ела — больно дорогое для нас удовольствие. А вот Тук в трактире держал, для праздников, или если богатые люди проезжали, чтоб угостить их получше, да денег побольше собрать.
Быстро бросив ее в золу, я вновь все тщательно перемешала. Добавила немного воды и осторожно нанесла на ожог.
— Тебе бы отдохнуть, — посоветовала я, но повязку все равно накладывала плотно, что б кухонная работа ожога не растревожила.
— Да когда ж отдыхать! Только дороги просохли, сразу всадников появилось! Мы такое количество гостей иногда за месяцы не видывали. В столицу все собираются, на большое празднество. Некоторые у нас даже с ночлегом остановилась. Среди них такие есть — сама б им платила, если на лицо можно было бы весь день любоваться.
Я ударила Ивет по здоровой руке.
— Что за глупости ты несешь!
— Ох, милая, ничего-то ты в жизни не понимаешь. Красивый и обходительный мужчина в наших краях диковинка похлеще заморских чудес. Конечно нужно вдоволь насмотреться!
— Ты осторожна будь. Смотри, чтоб Тук не заметил.
Ивет сразу потеряла весь задор и сосредоточилась на перевязанной руке. Синяки на ее руке видны были даже сквозь ожоги.
— Ну я же не дурочка. Ничего предосудительного не делаю. Жизнь-то мне дорога. Даже травы, что ты мне от бремени нежеланного дала прячу так, что ни один лихой человек не сыщет. Тук-то хочет большую семью, чтоб было кому работать, а я не могу больше рожать. Как же я рада, что ты семьей с нами станешь, Мария! Не могу уже одна в этом доме, с Туком да сыновьями его деревянными!
— Ты не думала сбежать? — спросила я, понизив голос.
Ивет расхохоталась, и яркие стеклянные бусы на ее шее звонко переливались вместе с ней.
— Ты везде будешь женщиной, что только рожать да стряпать и может. Лучше это делать с крышей над головой и на сытый желудок, милая. Ох, зря Бланш тебе голову сказками забила! И сама несчастной была, и тебя от счастья прячет.
Я натянула ткань чуть сильнее, чем следовало, и Ивет охнула. Матушка не была дурной. И не ее вина, что жизнь у нее выдалась тяжелой.
— Ну, прости. Айда я тебе вина за работу налью. Посидишь, может, на красавчика посмотришь и весь ветер в твоей голове улетучится.
Предложение было заманчивым. Вот только…
ebooksa