Семнадцать. У меня было лишь двенадцать — десять заработанных у замковой служанки, да две оставшиеся дома. Весь мой крошечный заработок уходил на лекарства и еду.
— Да, — словно во сне кивнула я. — Утром.
— Поспи тут. Не возвращайся сегодня одна.
— Нет. Не могу я матушку одну оставить.
Отец Госс благословил меня, и, пожелав безопасно добраться, отпустил.
Обратно я бежала. Должно же в доме найтись еще хоть полмонеты! Стараясь не смотреть на кровать, я перевернула весь дом в поисках хоть чего-то ценного. Не было ничего — лишь побитые плошки да несвежая червивая крупа. Я решительно открыла сундук с моим приданым. Матушка не позволяла мне брать оттуда вещи для продажи. Ткани были куплены еще когда был жив отец. Кроме добротных серых и коричневых отрезков была и цветная пара — голубая и белая. Последняя ткань была тонкой, с аккуратной вышивкой, над которой матушка работала годами. Она надеялась, что я выйду замуж в платье из этой ткани. Было горько: я своими руками разрушаю одну из последних ее надежд. Я схватила ткани и, едва дождавшись, как посереет небо, поспешила к торговке Вив. Старшая сноха старика Томаса после смерти мужа взяла на себя его дела, и торговля у нее пошла бойче.
Запыхавшись, я добежала до ее дома — с выкрашенной в красным калиткой и цветами, что вились по стенам, это был один из самых красивых домов нашей деревни. Вив не спала — в окне ее дома горела свеча, а сама Вив внимательно перебирала бумаги.
— Тетушка Вив, уделите мне немного времени, — бросилась я умолять ее.
— Мария? Ты почему не спишь в такую рань? Приключилось что?
— Мне не хватает 5 монет на похороны матушки. Я в чем угодно в любое время помогать буду! И верну как можно скорее! Прошу, Вив, помоги мне, — я вытерла лицо, чтоб слезы не запачкали ткани.
— Ты же знаешь, я в долг не даю. Да и чем ты мне его вернешь — у тебя же ни гроша нет за душой, — беззлобно ответила торговка.
— Вот, — я протянула ей ткани, нежно огладив вышивку из незабудок напоследок.
— Надо же, — она аккуратно прошлась по ним рукой, проверяя прочность и качество. — Никак еще со времен твоего отца сохранилось. На свадьбу твою поди берегли. А ты продать хочешь.
Вив укоризненно покачала головой, но руки с тканей не убрала.
— Я бы и не притронулась к ткани, да нет у меня ничего дороже! — голос почему-то просел, и договорила я едва слышно. Правильно ли я поступала? Нужно было сильнее умолять отца Госса? Матушка уйдет в посмертие разочарованной во мне?
— Ну-ну, прекрати рыдать. Тряпки твои красивые, да только кто их весной покупать будет? Летом, на ярмарке, хорошо поторговавшись, можно будет монет десять бронзовых выменять. Но это если засуха закончится. Сейчас же я за них и двух не дам.
— Умоляю, — я упала ей в ноги. От глухого отчаянья хотелось выть. — Умоляю, мне нужны пять монет! Больше у меня совсем ничего нет! Они же похоронят матушку в общей могиле с пьянчугами, незнакомцами да ворами, если я не справлюсь. Помогите мне!
— Чего тут слезы лить. И давай, поднимайся, а то все цветы мне вытопчешь. Не одна ты во всем мире бедная. Со мной трактирщик Тук говорил, просил за его сына слово замолвить, да сосватать. Они тебе только рады помочь будут. Вчера в обед с ними разговаривала. Все равно они свататься собирались и ткани, что тебе родители оставили, отдавать не нужно будет. Разве не была бы твоя матушка рада увидеть тебя в подвенечном платье, что она так тщательно вышивала?
— Но я совсем не хочу замуж за Тома, — возразила я, тупо уставившись на юбки торговки Вив. Серые, они были расшиты мелко листьями папоротника. Тонкая работа и стоило, наверное, больше семи монет.
Торговка Вив расхохоталась.
ebooksa