Корона из незабудок

Тишина. Оглушающее громко чавкает грязь у меня под ногами. Ночью на дороге было пусто и пугал каждый шорох. В голову лезли то матушкины сказки о чертях и колдуньях, что сбивают путников с дороги и едят их, то рассказы о лихих людях, что охотились на богатых купцов. Но даже в темноте меня нельзя было перепутать с богачом, а что до еды, я так исхудала за последнюю зиму, что даже супа наваристого из меня не вышло бы. Я улыбнулась собственной шутке и зашагала бодрей. Где-то ухнула сова. До утра нужно было как можно дальше уйти от деревни. Я успела пообвыкнуть в ночи и даже стала заглядываться на звездное небо, как издалека разнесся непонятный шум. Словно горный ручей, сначала шептал, и начинал бурлить все сильнее. Шум приближался, и я уже могла различит лай охотничьих псов, топот копыт и кричи. По обеим сторонам дороги был густой лес, и я рванула туда, прячась. Шаг, второй, — нужно спрятаться вот за тем толстым деревом, авось и не заметят! Но тут моя нога зацепилась о корень, который я в темноте не приметила, и я рухнула лицом в грязь. Пролетела немного, оказавшись под корнями раскидистого дуба. Руки и колени саднило — кажется, я поцарапалась до крови. Лай собак был все ближе и испугавшись, что они задерут меня, словно дикого зверя, я в панике перебирала склянки, пока не нашла одну с настойкой из винного уксуса, чеснока и лаванды. Вылив часть в землю вокруг себя, а остатком смазав руки и лицо, я зажмурилась и начала молиться.

Словно демоны со своими адскими гончими, всадники неслись по тракту. Одетые во все черное, с капюшонами, скрывающими их лица, они были походы на приспешников дьявола, что утаскивали зазевавшихся путников в ад. Люди ли это? Во главе был высокий худой мужчина, с уродливым шрамом на правой половине лица.

— Ищите! Он должен быть неподалеку.

Я слышала, как под мощными псиными лапами ломалось в труху прогнившее дерево. Вскоре я услышала тяжелое дыхание и невольно открыла глаза. В нескольких шагах стоял огромный пес, который с легкостью мог перекусить мне ногу. Он принюхивался, поворачиваясь с мою сторону. Я перекрестилась и перестала дышать. Видимо, ангелы были на моей стороне — пес недовольно фыркнул и побежал дальше. Я замерла и дождалась, пока звуки этой странной процессии полностью растворяться в ночи. Вздохнула, и внутри все обожгло огнем — я и не чувствовала, что от страха не дышала, смотря на пса. Теперь вдыхала полной грудью, раз за разом, будто такой драгоценный воздух могли у меня отобрать. Голова закружилась, и я упала спиной на землю. Под правой рукой вместо мха и сырой земли отказалась ткань. Я повернулась и присмотрелась. Вместе со мной под корнями старого дуба лежал совсем свежий труп.

Я отскочила и зажала себе рот руками. Не хватало еще, чтоб из-за крика те всадники вернулись. Кто знает, что они с одинокой девушкой на тракте сделают? А если они этого вот искали? Объясняй потом, что не я его жизни лишила. А коли и впрямь то демоны были, что только умершие души в ад утаскивают, так ведь и меня с ним за пару утащить могут — рассказывай потом, что я живая и вообще к его грехам непричастная!

Стараясь не шуметь, я осторожно положила ему старых листьев на глаза и начала читать заупокойную. Возможности провести хоть сколько-нибудь достойный обряд у меня не было, а оставлять человека без последней молитвы, что должна осветить ему путь к Суду, было жестоко. Вдруг обернется потом злым мертвецом и пойдет по соседним деревням народ пугать?

Вот бы трактирщика Тука испугал.

Опять злые мысли! Я перекрестилась, зажмурилась и потрясла головой, надеясь, что они меня оставят. В пути они мне точно не помогут, лишь позволят чертям за них ухватиться, приблизиться ко мне да начать нашептывать другие дурные идеи и слова.

Стоило мне подумать о чертовщине, как мертвец рядом со мной резко вздохнул и открыл глаза. Я отшатнулась, но он схватил меня за руку. Я завизжала.

— По… мо… ги, — Дышал тяжело, со свистом. Демон или человек? Остаться и помочь или бежать быстрее к дорожному кресту, упасть на колени да молиться, пока солнце не встанет?

Я дрожала от страха. Хотелось сбежать, но вот только… Матушке ведь тоже никто не помог. Как долго она лежала одна, на полу, пытаясь дотянуться до полки и встать? Разве не я только что злилась, подозревая что староста намеренно бросил ее одну? Могла ли сейчас поступить так же?

Закрыв глаза и прошептав матери-заступнице молитву, я осторожно дотронулась до державшей меня руки. Та была холодная, но, прислушавшись, я уловила биение сердца. Редкое. Если все это не было мороком, то ему и правда нужна помощь, и как можно скорее. Я нашла среди своих склянок укрепляющий настой. Моему ночному незнакомцу явно нужна была помощь хорошего лекаря, и чем быстрее мы до него доберемся, тем больше у него было шансов.

— Выпей. Это поможет идти.

Незнакомец выпил и поморщился. Да, горько, но крестьянским травникам что делать-то?! Мед и другие травы изменят не только вкус, но и свойства настойки, а сахар только у зажиточных бывает, да и то по праздникам.

— Сможешь встать? Сама я не смогу тебя до постоялого двора донести.

— Не… постоялый… двор. Найдут, — опираясь на мою руку, мужчина, после нескольких попыток, смог подняться. Он сразу же упал на меня, и мы оба едва вновь не оказались на земле. Я перехватила его за руку и пояс, так, чтоб перенести основной его вес на меня, и мы медленно начали выбираться на тракт. Получалось плохо. Он все хватался за распятие, висевшее на шее. Молился наверняка. Я тоже перебирала все известные мне молитвы и просила святых обо всем — и о помощи, и о защите, и о силе — чтоб не упасть под весом этого человека.

Но не ко всем моим просьбам святые были благосклонны. Ноги по влажной земле скользили, и пару раз мы падали обратно, и, если б склон не был таким сухим, то точно не смогли бы выбраться. Я осмотрелась. Постоялый двор и деревня находились одинаково далеко от нас. Идти придется несколько часов, и то если без отдыха. При ярком свете луны я смогла рассмотреть спасенного. Бок простой рубахи, явно с чужого плеча, был темнее. Я приподняла край рубахи, и увидела самодельную перевязку. Хорошо. Больше шансов, что дойдет до места.

— Можем на постоялый двор отправиться — там младший сын управляющего людей штопает, — я вновь попыталась уговорить его. — Или в деревню мою, к барону де Плюсси попробовать обратиться.

Он помотал головой, точно упрямый мул.

— Помоги сама. Смыслишь же.