Я вышла из аудитории, и, задумавшись, не заметила, что несколько студентов поджидали меня.
— А вот и наш особый ученик! — обрадовался один, схватив меня за рук и толкнув на друга.
— Какой мелкий, кожа да кости! — второй толкнул меня со всей силы, и, ударившись о стену, я упала. Вокруг засмеялись. Первый занес ногу, чтоб ударить меня по животу.
— Вам не стать врачами, если вы привыкли калечить людей. Я не останусь магистром, если пойдет слух, что наши студенты забили человека до смерти. Такой слух повредит репутации Университета, сюда будет приезжать меньше студентов и преподавателей, а значит, уменьшиться финансирование и моя лично оплата. Поэтому репутация — моя проблема. И я могу обещать вам, что превращу свою проблему в вашу.
Магистр Гийом стоял в дверях, и был таким же злым, как в первый момент, когда я его увидела. Тогда я думала, что он презирает меня, за происхождение и бедность. Но, похоже, он презирал всех людей разом. Удивительный был человек.
— Да мы б не убили! Так, припугнули, чтоб знал место.
Но магистр продолжал смотреть на них своими маленькими злыми глазами, и парни сразу как-то сдулись.
— Мы опаздываем на другое занятие. Пойдемте, господа.
Они ушли. Я сидела, уперевшись в стену, и пыталась отдышаться. Сил говорить с магистром Гийомом не было. Что я могла ему сказать? Но он прошел мимо, словно спасать от насилия не нравящихся ему людей для него было так же естественно, как игнорировать их после.
С трудом поднявшись, я медленно побрела на кухню. Мирель, увидев меня, лишь покачала головой, и поставила плошку пустой, но горячей похлебки.
— Ты тоже думаешь, что глупая была идея, сюда приходить? — беспомощно спросила я у нее.
— Откуда мне знать? Я кухарка простая, мое дело — готовить.
Мирель нагрузила меня работой, но, даже стоя у печей, я все никак не могла согреться. В каморке не спалось. Предыдущие дни я падала от усталости, и сразу засыпала, а теперь ворочалась с боку на бок. И солома-то была больно колючей, и воздуха не хватало, и непроглядная тьма душила. Утром я была совсем без сил.
Ну кухне, кроме Мирель, которая, казалось, и не покидает ее никогда, стояла другая женщина. Я ее даже не сразу узнала. Высокая, красивая, с полными губами и чуть лисьими глазами.
— Вив?!
Та повернулась ко мне, будто не узнав, а потом сощурилась и цокнула языком.
— Мирель, я заберу эту девицу ненадолго, а то не виделись столько, уж соскучиться успела.
— Девицу?! — удивилась Мирель, но тут же махнула рукой. — А то я думаю, чего худой такой, да хрупкий, а ты девчонка, оказывается. Ну, не моего ума это дело. Да хоть на совсем забирай. А то гляди, как чахнет.
С Вив мы устроились под одним тенистым дубом. Она раскрыла бутылку ароматного молодого вина, протянула мне хлеб и солонину. Мы молча ели. Солнце едва пробивалось сквозь уже густую листву, и я тщетно пыталась поймать на ладонь все время убегающий лучик. Говорить не хотелось. Но с моими желаниями никто во всем мире кроме матушки и не считался.
— Волосы у тебя красивые были.