Метод книжной героини

22
18
20
22
24
26
28
30

Сдаюсь. Спорить с ним иногда весело, но я уже и правда замерзла. Поднимаемся на четвертый этаж и останавливаемся у подоконника. Елисей брезгливо оглядывает лестничную клетку. Что, не нравится облупившаяся штукатурка и грязные полы? Мне тоже, но выбора не было. А еще здесь едва ли теплее, чем на улице, вместо батарей под окнами только непристойные надписи и следы от подошвы ботинок малышни. Елисей задумчиво смотрит в окно, а я крепче обхватываю себя руками, сдерживая дрожь.

– Иди домой, – говорит он, не поворачивая головы.

– Сева не следит за мной.

– Я такого и не говорил.

– Он на самом деле нормальный парень, просто попал не в ту компанию.

– Спокойной ночи, Лана.

– Не надо…

Елисей включает глаза-бластеры и стреляет в меня.

– …его трогать? – недобро ухмыляется он. – Лана, он тебе нравится?

– Мы друзья. – Фраза растворяется перченой горечью на языке.

– Ты ведь уже знаешь мой принцип.

– Его могут подставить.

– И ты просишь меня его пожалеть?

Холодная рука неловкости сдавливает грудь, разочарованный взгляд Севы всплывает в воспоминаниях. Зачем я вообще его защищаю?

– Прошу тебя мыслить здраво, Елисей. Спокойной ночи.

Не дожидаясь ответа, преодолеваю последний пролет и заледеневшими пальцами вытаскиваю из кармана ключи. Один поворот, второй. Слух улавливает размеренные удаляющиеся шаги вниз по лестнице. Ну и вечерок… Дергаю дверь на себя, предвкушая, как с ходу залезу в горячий душ, но она не поддается. Заперто! Проворачиваю ключ еще раз вправо и влево, эффекта нет. По всей видимости, папа закрыл внутреннюю защелку. Прислоняюсь ухом к щели, и взгляд застилает жгучая пелена слез. Нет, только не это. Громкий протяжный храп доносится из глубины. Неужели снова? Не надо было мне уезжать!

Сжимаю руку в кулак и стучу по кожаной обивке двери, которая, как назло, приглушает громкость ударов. Жду несколько секунд, не выпуская веру из мыслей, но… ничего. Из квартиры слышится все тот же ужасный звук. Волосы встают дыбом, и я провожу ногтями по коже головы, из последних сил сдерживая слезы. Бью по двери ладонью и вскрикиваю:

– Пап! Па-а-ап! Это я! Открой!

Обессиленно вздыхаю и прижимаюсь лбом к двери. Прекрасно! Просто прекрасно! Если он пьян, то я могу тут хоть на электрогитаре сыграть, толку не будет. Поворачиваюсь на шорох подошвы о плитку, Елисей стоит у подножия лестницы, облокотившись о перила.

– Иди домой, – цежу я раздраженно.