– Погоди… ты так и не рассказала о Севе.
– Нечего рассказывать. О тебе мы не говорили, обычная болтовня ни о чем.
– Ясно, – задумчиво кивает Елисей. – Теперь можешь класть трубку.
– Ладно, – медленно отвечаю я, потому что мне совсем не хочется прощаться.
Елисей безэмоционально смотрит в камеру. А почему, собственно, я должна это делать? Он позвонил, пусть первый и кладет.
– Давай лучше ты, – бросаю я.
– Хорошо. Спокойной ночи, Лана, – говорит Елисей и завершает звонок.
Серьезно? Взял и сбросил? Ну и козел! Прижимаю ладонь к горячему лбу и смеюсь. Что вообще со мной происходит? Я сейчас правда расстроилась из-за того, что Елисей положил трубку? Надо бы взять у папы контакты его психолога. Телефон сигналит о новом сообщении, наверное, Сева. Открываю диалоги, и неконтролируемая улыбка расцветает на губах.
Глава 16
Болтаю ложкой в чашке, наблюдая, как черный чай закручивается в быструю воронку. Запах жареного хлеба щекочет нос, но не вызывает аппетита.
– Солнышко, ты плохо себя чувствуешь? – настороженно спрашивает папа.
– Нет.
– Живот болит?
Отрицательно мотаю головой, продолжая размешивать несуществующий сахар в чае.
– Лана, что-то случилось? Ты обижена на меня?
Поднимаю голову, удивленно хлопая ресницами. Папа растерянно бегает взглядом по моему лицу:
– Я, конечно, задержался в субботу, но насчет количества бокалов…
– Все хорошо. Ты тут ни при чем.
– А кто тогда? Елисей?