— Теперь выдохни.
Опустошаю легкие, боль беснуется внутри. Бьет, режет, колет. Голос Дария звучит совсем близко, тихо и ласково:
— Вот так. И еще разок. Последний, правда.
Делаю то, что он просит: долгий вдох, шумный, захлебывающийся выдох. Телесные ощущения медленно возвращаются. Замерзшие пальцы на руках и ногах пекут, искусанные губы болят, кожа лица стянута, впитав слишком много соли.
— Он не заслуживал такого, и Таня тоже. У них еще все могло быть… — шепчу я под гнетом тяжелого сожаления.
— Ты права, они не заслуживали. Никто не заслуживает. Я понимаю, что тебе больно, это нормально. Ты знала их, ты не хотела для них ничего плохого. Так будет не всегда, Катюш. Ты справишься.
— Нет. Не справлюсь.
— Справишься, — настойчиво повторяет он. — Я в тебя верю.
— Что мне делать? — в отчаянии спрашиваю я.
— Для начала сказать одну фразу и повторять ее каждый раз, когда снова почувствуешь вину. Я ни в чем не виновата.
— Не могу.
— Через «не могу». Начнем прямо сейчас.
Облизываю шершавые саднящие губы, язык такой большой и неповоротливый, голоса будто и нет вовсе, но я все-таки попытаюсь. Ради Дария, только ради него. Он здесь вообще ни при чем, его это даже не касается.
— Я ни в чем не… — Удавка затягивается на горле, не позволяя закончить.
Дарий растирает мои плечи мягкими движениями, подбадривает, хочет добавить сил. Нужно отделаться от него. Спрятаться. Сбежать.
— Я ни в чем не виновата, — тараторю я, не веря ни единому слову.
— Умница. А теперь домой.
Выходим из машины, Дарий обнимает меня за плечи и ведет к подъезду. Поднимаемся в лифте, но я точно знаю, что падаю все ниже и ниже. Останавливаемся у двери в квартиру Дария, он вставляет ключ в замочную скважину. Щелчок закладывает уши, проносится треском по костям, и я отступаю, уставившись под ноги.
— Лучше пойду к себе.
— Мне бы этого не хотелось, — говорит Дарий, открывая дверь.