– Как какая? У нее живот как заболит, так у меня душа будет болеть, из-за этой ее боли я так переживаю, плакать хочется!
– Ладно, – сказал дядюшка Хэ, – скажу, пожалуй! – Он выглянул на улицу, боясь, что подслушают. Там шелестел ливень, вода стекала со стрехи белой занавеской. Когда я поторопил его, он сказал: – Осторожность не помешает, если кто услышит, не видать тебе сокровища. – Потянулся он ко мне через стол, придвинулся горячим ртом к моему уху и зашептал: – Твоя жена часто ходит к начальнику Цяню. У него на кровати расстелена шкура тигра. Выдерни из нее волосок – горя от того никому не будет. Только запомни: пусть твоя жена поможет тебе выдернуть волосок завитой, золотистого цвета, лишь такой – настоящее сокровище, никакой другой не сработает!
Когда жена, отнеся собачатину, вернулась, было так темно, что ни зги не видать.
– Ты чего так поздно?
Она усмехнулась:
– А ты раскинь мозгами, дурень, разве не надо было подождать, пока начальник наестся? К тому же на улице дождь, пасмурно, да и стемнело рано. Ты что еще огня не зажигаешь?
– Я цветов не вышиваю, книг не читаю, чего переводить масло в лампе?
– Молодец, Сяоцзя, правильно рассуждаешь. Бедные и богатые относятся к маслу в лампе по-разному. К тому же мы с тобой не бедняки. Названый отец сказал, что начиная с этого года наша семья будет освобождена от уплаты налогов деньгами. Так что жги лампу спокойно.
Я высек огонь и зажег лампу с соевым маслом, она шпилькой для волос приподняла фитиль, и комната залилась светом, как на Новый год. В свете лампы ее лицо раскраснелось, глаза блестели, словно она выпила не меньше
– Ты что, вино пила?
– Вот уж действительно у обжоры нюх острый. Названый отец испугался, что я замерзну, пока доберусь до дома, вот и налил мне остатки вина из кувшина. Дождина хлещет как из ведра, кто-то продырявил дно Небесной реки… Не оборачивайся, я переоденусь, все мокрое.
– Зачем переодеваться? Залезай сразу под одеяло!
– Хорошая мысль, – хихикнула она. – Кто посмеет сказать, что наш Сяоцзя глупый? Наш Сяоцзя все смекает.
Она сняла одежду и бросила ее в деревянный таз. Сверкнуло белизной тело, как вытащенный из воды большой угорь, раз! – и она шмыгнула на к ан, два! – залезла под одеяло. И я тоже, скинув штаны, забрался туда что голозадая обезьяна.
– Не трогай меня, дурень, – сказала она, завернувшись в одеяло. – Я весь день пробегала, кости рассыпаются.
– Да не трогаю я тебя. Хочу лишь, чтобы ты согласилась добыть для меня тигриный волосок.
– Глупый, – хохотнула она, – где я тебе его добуду?
– Сегодня один человек рассказал мне, как ты можешь это сделать.
– Кто сказал?
– Какая тебе разница, кто меня надоумил? В любом случае, я хочу, чтобы ты мне добыла волосок. Только мне нужен обязательно завитой да золотистый.