Публика чуть оживилась во время диалога между актером-профессионалом и маленьким человечком, который не без юмора играл роль однорукого, выжившего из ума солдата по прозвищу «Храпун», ставшего ради куска хлеба посыльным. Он с таким азартом выкрикивал слова, что они невольно вызывали в публике смех, хотя и не тот, на который рассчитывал автор пьесы. Но вот Храпун уходит, и опять на сцену возвращается Керри в качестве главного действующего лица. Однако она все еще не овладела собой и в продолжение всей сцены между нею и интриганом вяло бродила по сцене, злоупотребляя последней каплей терпения публики. Когда она наконец ушла, все облегченно вздохнули.
— Она слишком волнуется, — сказал Друэ, прекрасно сознавая, что говорит неправду.
— А вы бы сходили, подбодрили ее, — посоветовал Герствуд.
Друэ рад был сделать что угодно, лишь бы сколько-нибудь помочь делу. Он быстро пробрался к боковой двери, служившей входом за кулисы; добродушный страж пропустил его. Керри стояла за кулисами, дожидаясь следующего своего выхода. Вся ее живость, весь огонь, трепетавший в ней раньше, исчезли без следа.
— Послушай, Керри, зачем ты так волнуешься? — сказал Друэ, пристально глядя на нее. — Очнись, наконец! Не такая уж это публика, чтобы стоило так бояться ее!
— Я и сама не знаю, в чем дело, — ответила Керри. — Просто мне кажется, я не способна играть.
Все же она была рада приходу Друэ. Видя, как волнуется вся труппа, она тоже совсем пала духом.
— Да полно, Керри! — сказал Друэ. — Возьми себя в руки. Чего ты боишься? Покажи им, как нужно играть!
Керри несколько ожила, наэлектризованная словами изрядно взволнованного коммивояжера.
— Я очень скверно играла?
— Ничего подобного! Тебе только нужно прибавить немного «перцу»! Играй так, как ты мне показывала. Постарайся откинуть голову, как ты это делала вчера.
Керри вспомнила, с каким подъемом она играла дома. Она пыталась убедить себя, что может сыграть хорошо и сегодня.
— Что сейчас будет? — спросил Друэ, заглядывая в роль, которую Керри держала в руках.
— Диалог между мной и Рэем, когда я отказываю ему.
— Ну, вот, — сказал Друэ, — побольше огня, побольше жизни! Играй так, точно тебе ни до кого дела нет.
— Ваш выход, мисс Маденда! — сказал суфлер.
— О боже! — вырвалось у Керри.
— Как глупо с твоей стороны так бояться! — сказал Друэ. — Возьми же себя в руки, Керри! Я отсюда буду следить за тобой.
— Правда?
— Да, да, иди! И не бойся!