– Слушайте, – сказал я. – Давайте я отвезу вас в гостиницу. У вас есть английская валюта?
– У меня есть дорожные чеки.
Мы долго ехали к аэровокзалу, и я, взяв такси, отвез мистера Раджа в огромную и популярную гостиницу, полную выходцев с Востока, щеголявших в меховых пальто и куривших сигары. Мы ждали лифт, и вид у мистера Раджа был по-прежнему затравленный.
– Мы же встретимся завтра? – спросил он встревоженно. – Будем ездить вместе? Пожалуйста, мистер Денхэм, не покидайте меня насовсем.
– У меня завтра есть дела. И я не знаю, когда с ними расправлюсь. Но вы будете в порядке, мистер Радж. Ваши соотечественники о вас позаботятся.
– Мои соотечественники? – укорил он меня. – Я гражданин Британского Содружества, и вы сами – тоже «мои соотечественники».
Мне дали хороший отпор.
– Какой у вас адрес? – спросил он. – Убедите меня в том, что в этом бессердечном городе я располагаю хоть одним другом.
И тут я обнаружил, как часто случается после долгого пребывания на Востоке, что не могу вспомнить отцовский адрес. Я сказал:
– Там есть такой паб «Черный лебедь» или «Утка». – Я объяснил, как туда добраться. – Я буду там послезавтра. В субботу. В семь тридцать. И если вы хотите познакомиться…
Лифтер-венгр ждал нас с терпением беженца.
– «Флаверов козырь», – зачем-то добавил я.
– Спасибо, спасибо, мистер Денхэм. Вы настоящий… – И лифт унес его.
Я отправился в свою гостиницу, где предупрежденная телеграммой (за счет фирмы) о моем прибытии итальянская вдова уже ждала меня с коньяком и с «Иль Джорно». И с новостями. Она сказала:
– Вас искали леди и джентльмен. Леди очень хорошенькая. Джентльмен не столь хорош, но с очень добрыми глазами.
– Кто? Зачем?
Но потом вспомнил, что забыл в Коломбо подарок для нее. Сари, конечно. Она никогда бы его не надела и стирать не станет. Берил обойдется.
– Они сказали, что, может, вернутся. Сказали, что никого в Лондоне не знают.
– А имя?
– Невозможное имя. Не могу выговорить. Но джентльмен оставил вам записку.