Караульный Рудольф Еггер раскрыл рот:
— Алкогольные напитки…
— …разрешаются, — закончил блондин. — И две бутылки пива: одну — для караульных, другую — нам.
— Большое спасибо. Целую руку, — поблагодарил Рудольф Еггер.
— Если пиво будет не свежее и не холодное, как лед, я отпилю тебе ногу, — сказал кальфактору сын сенатора. Если оно будет хорошим, сдачу оставишь себе.
Кальфактор скривился в улыбке.
— Будьте спокойны, господин граф. — Его лицо сияло. — Это же самый настоящий золотой, венский юмор!
Появилась еда. Студент пригласил Керна. Тот сначала отказывался. Он видел, как евреи с серьезным видом ели похлебку.
— Будьте предателем! Это сейчас модно, — ободрял его студент. — И, кроме того, это еда для картежников.
Керн уселся. Гуляш был отличный, а он, в конце концов, не имел паспорта и был к тому же не чистокровным евреем.
— Ваш отец знает, что вы здесь? — спросил он.
— О, боже! — студент рассмеялся. — Мой отец! У моего отца — магазин хлопчатобумажных тканей в Линце.
Керн с удивлением, посмотрел на него.
— Мой дорогой, — спокойно сказал студент. — Вы, кажется, еще не знаете, что мы живем в век обмана. Демократия сменилась демагогией. И вот — естественное следствие! Прозит!
Он откупорил сливянку и предложил стаканчик студенту в очках.
— Спасибо, я не пью, — ответил тот смущенно.
— Ну, конечно, не пьете! Мне бы следовало это знать! — Блондин выпил сам. — Вас будут вечно преследовать уже только из-за того, что вы не пьете. Ну, а как мы, Керн? Опустошим бутылку?
— Опустошим.
Они выпили сливянку и улеглись на нары. Керн думал, что ему удастся поспать, но каждую минуту просыпался. «Черт возьми, что они сделали с Рут, — думал он. — И сколько они меня здесь продержат?»
Он получил два месяца тюрьмы. Его обвинили в нанесении увечий, подстрекательстве, сопротивлении государственной власти, повторном нелегальном пребывании в стране, — он был удивлен, что ему не дали лет десять.