— Тогда спускайтесь вниз, приподнимите его, а я освобожу шею.
Он передал тяжелое тело и вспрыгнул на нары. Вид повесившегося был ужасен. Отекшее, бледное лицо, толстый черный язык, вылезшие из орбит, словно лопнувшие глаза; Керн схватился за тонкий кожаный ремешок, который глубоко врезался в посиневшую шею.
— Выше! — крикнул он. — Поднимите его выше.
Он услышал позади себя какое-то клокотание. Мужчину снова вырвало, в тот же миг он выпустил тело из рук, от толчка глаза и язык выскочили еще больше, казалось, висельник просто насмехается над бессильными живыми людьми.
— Черт побери! — Керн в отчаянии посмотрел по сторонам, не зная, что предпринять. Внезапно он вспомнил сцену между светловолосым студентом и кальфактором. — Если ты, проклятый слюнтяй, сейчас же не поднимешь его, — зарычал он, — я выну из тебя внутренности! Живо, ты, несчастный трус! — В тот же момент он пнул его ногой и почувствовал, что удар оказался удачным. Он со всей силы ударил его еще раз. — Я раздроблю тебе череп! — закричал он. — Подними его сейчас же!
Человек, стоявший внизу, молча поднял тело.
— Выше! — бушевал Керн. — Выше, ты, вонючая половая тряпка!
Человек приподнял выше. Керну удалось растянуть петлю и спять ремень с шеи повесившегося.
— Ну, теперь опускай вниз!
Они положили безжизненное тело на нары. Керн быстро расстегнул жилет и ремень.
— Откройте окошечко! — сказал он. — Позовите караульных! Я сделаю искусственное дыхание.
Он присел на карточки позади черно-серой головы, взял холодные мертвые руки в свои, теплые и полные жизни, и начал. Он слышал какие-то хриплые и булькающие клокотания в грудной клетке, когда она поднималась и опускалась; временами он прислушивался — дыхание не появлялось. У «глазка» гремел тот, который не хотел говорить по-французски.
— Дежурный! Дежурный! — Его голос гулко разносился по камере.
Керн продолжал. Он знал, что искусственное дыхание надо делать в течение нескольких часов. Но, тем не менее, вскоре бросил.
— Он дышит?
— Нет. — Керн внезапно почувствовал, что смертельно устал. — Бессмысленно. Человек хотел умереть. Зачем мешать?
— Но, ради бога…
— Успокойтесь! — Керн сказал это очень тихо, но в его голосе послышалась угроза. Еще одно слово — и он бы не выдержал. Он знал, что ему хотел сказать этот человек. Но он знал, что несчастный повесился бы и во второй раз, если б сейчас его спасли. — Попробуйте, — сказал он спустя минуту, более спокойно. — Он-то уж наверняка знал, почему не хотел больше жить.
Вскоре появился дежурный.
— Что за шум? Вы что, спятили?