— Он спас меня однажды от беды. От страшной беды. Ну, пошли!
Они пошли в мастерскую. Профессор и вор взглянули на Керна. Тот кивнул и сел на свое место.
— Все в порядке? — беззвучно спросил профессор.
Керн снова кивнул.
— Тогда продолжим, — зашептал профессор в свою рыжую бородку. — Aller. Неправильный глагол. Je vais, tu vas, il…
— Нет, — возразил Керн. — Давайте возьмем сегодня другой глагол. Как будет — любить?
— Любить? «Aimer». Но это правильный глагол…
— Вот поэтому мы и возьмем его, — ответил Керн.
Профессора выпустили через четыре недели. Вора — через шесть недель; растратчика — на несколько дней позже. В последние дни он попытался склонить Керна к педерастии, но Керн был достаточно силен, чтобы держать его на расстоянии. В конце концов ему пришлось нокаутировать его прямым коротким ударом, которому научил его светловолосый студент.
Несколько дней он сидел один. Потом в камеру поместили двух новых. Он сразу признал в них эмигрантов. Одному из них было лет тридцать; другой — пожилой, молчаливый, сразу улегся на нары. Оба были в поношенных костюмах, которые — это было заметно — лишь с трудом содержались в чистоте.
— Вы откуда? — спросил Керн младшего.
— Из Италии.
— Как там?
— Было хорошо. Я там прожил два года. Теперь конец, они все контролируют.
— Два года, — повторил Керн. — Это большой срок…
— Да. А здесь меня схватили через восемь дней. Тут всегда так?
— За последние полгода стало хуже.
Новичок схватился за голову.
— Везде становится хуже! Что нас еще ожидает? Ну, а как в Чехословакии?
— Тоже хуже. Слишком много беженцев. Вы были в Швейцарии?