— Входите, — пригласил его сонный чиновник. — Там уже сидит один. Около четырех утра мы отошлем вас обратно.
Керн зашел в помещение.
— Фогт! — удивленно воскликнул он. — Как вы сюда попали?
Фогт пожал плечами.
— Снова осаждаю швейцарскую границу.
— С тех пор?.. С тех пор, как вас отвели на вокзал в Люцерне?
— Да, с тех пор.
Фогт плохо выглядел. Лицо изможденное, серое, болезненное.
— Не везет мне, — сказал он. — Никак не удается попасть в тюрьму. А ночи уже такие холодные, что, боюсь, мне не вынести.
Керн присел рядом с ним.
— А я побывал в тюрьме. И рад, что оттуда выбрался. Такова жизнь.
Жандарм принес им немного хлеба и красного вина. Они поели и тотчас же заснули на скамейке. В четыре их разбудили и отвели к границе. Было еще совсем темно. Колосья зрелого хлеба золотились по краям дороги.
Фогт дрожал от холода. Керн стянул с себя свитер.
— Вот, наденьте! Мне не холодно.
— Действительно не холодно?
— Действительно…
— Вы — молоды, — сказал Фогт. — Вот в чем все дело. — Он натянул на себя свитер. — Я надену его на себя только на пару часиков, пока не взойдет солнце.
Перед самой Женевой они простились. Фогт хотел попытаться пройти в глубь страны через Лозанну. Пока он находился недалеко от границы, его просто отсылали обратно, и он не мог рассчитывать на тюрьму.
— Оставьте свитер себе, — сказал Керн.
— Ни в коем случае! Это же целый капитал!