— Сегодня хлеб пахнет бифштексом, — заметил Керн. — Хорошим сочным бифштексом с жареным луком.
— А мне показалось, что он пахнет курой, — ответила Рут. — Молодой жареной курочкой со свежим зеленым салатом.
— Все может быть… Возможно, с твоей стороны он и пахнет курочкой. Дай-ка мне кусочек с той стороны. Мне очень хочется попробовать и жареную курочку.
Рут отрезала ему от длинного французского хлебца толстый ломоть.
— Вот тебе куриная ножка, — сказала она. — Или ты предпочитаешь грудку?
Керн рассмеялся.
— Эх, Рут, если бы не ты, я бы наверняка сейчас враждовал с богом.
— А я бы валялась на кровати и выла…
В дверь постучали.
— Наверное, Брозе, — довольно мрачно предположил Керн. — И как раз в минуту нежных любовных излияний.
— Войдите! — крикнула Рут.
Дверь распахнулась.
— Нет, этого не может быть! — воскликнул Керн. — Все это — только сон! — Он поднялся так осторожно, будто боялся спугнуть привидение. — Штайнер! — еле выговорил он. Привидение ухмыльнулось. — Штайнер! — вскричал Керн. — Владыка небес, ведь это — Штайнер!
— Хорошая память — основа дружбы и гибель любви, — ответил Штайнер. — Простите меня, Рут, за то, что я вхожу с такой сентенцией, но внизу я только что повстречал своего знакомого Марилла. Так что этого не избежать.
— Откуда ты приехал? — спросил Керн. — Прямо из Вены?
— Угу. Только окружной дорогой, через Мюртен.
— Что? — Керн отступил на шаг. — Через Мюртен?
Рут рассмеялась.
— Мюртен — место нашего позора, Штайнер. Я там заболела, а этого нарушителя границ поймала полиция. Бесславный город для нас, этот Мюртен.
Штайнер ухмыльнулся.