– У нас это называется бабьим летом, – возразил я. – Ведь еще цветут розы. Просто идет дождь, – вот все, что я вижу.
– Идет дождь. Слишком долго он идет, любимый. Иногда по ночам, когда я просыпаюсь, мне кажется, что я похоронена под этим нескончаемым дождем.
– По ночам ты должна приходить ко мне, – заявил я. – Тогда у тебя не будет таких мыслей. Наоборот, так хорошо быть вместе, когда темно и за окном дождь.
– Может быть, – тихо сказала она и прижалась ко мне.
– Я, например, очень люблю, когда в воскресенье идет дождь, – сказал я. – Как-то больше чувствуешь уют. Мы вместе, у нас теплая, красивая комната, и впереди свободный день, – по-моему, это очень много.
Ее лицо просветлело:
– Да, нам хорошо, правда? – По-моему, нам чудесно. Вспоминаю о том, что было раньше. Господи! Никогда бы не подумал, что мне еще будет так хорошо.
– Как приятно, когда ты так говоришь. Я сразу всему верю. Говори так почаще.
– Разве я не часто говорю с тобой так?
– Нет.
– Может быть, – сказал я. – Мне кажется, что я недостаточно нежен. Не знаю, почему, но я просто не умею быть нежным. А мне бы очень хотелось…
– Тебе это не нужно, милый, я и так понимаю тебя. Но иногда все-таки хочется слышать такие слова.
– С сегодняшнего дня я их стану говорить всегда. Даже если самому себе буду казаться глупым.
– Ну уж и глупым! – ответила она. – В любви не бывает глупостей.
– Слава богу, нет, – сказал я. – А то просто страшно подумать, во что можно было бы превратиться.
Мы позавтракали вместе, потом Пат снова легла в постель. Так предписал Жаффе.
– Ты останешься? – спросила она, уже укрывшись одеялом.
– Если хочешь, – сказал я.
– Я бы хотела, но это необязательно…
Я подсел к ее кровати: