В следующее мгновение Пат утонула в грандиозном бюсте. Огромное заплаканное лицо фрау Залевски судорожно подергивалось. Еще несколько секунд – и поток слез залил бы Пат с головы до ног, – когда матушка Залевски плакала, ее глаза работали под давлением, как сифоны.
– Извините, – сказал я, – но мы очень торопимся! Надо немедленно отправляться!
– Немедленно отправляться? – Фрау Залевски смерила меня уничтожающим взглядом. – Поезд уходит только через два часа! А в промежутке вы хотите, наверно, напоить бедную девочку!
Пат не выдержала и рассмеялась:
– Нет, фрау Залевски. Надо проститься с друзьями.
Матушка Залевски недоверчиво покачала головой.
– Фройляйн Хольман, вам кажется, что этот молодой человек – сосуд из чистого золота, а на самом деле он, в лучшем случае, позолоченная водочная бутылка.
– Как образно, – сказал я.
– Дитя мое!.. – снова заволновалась фрау Залевски. – Приезжайте поскорее обратно! Ваша комната всегда будет ждать вас. И даже если в ней поселится сам кайзер, ему придется выехать, когда вы вернетесь!
– Спасибо, фрау Залевски! – сказала Пат. – Спасибо за все. И за гадание на картах. Я ничего не забуду.
– Это хорошо. Как следует поправляйтесь и выздоравливайте окончательно!
– Да, – ответила Пат, – попробую. До свидания, фрау Залевски. До свидания, Фрида.
Мы пошли. Входная дверь захлопнулась за нами. На лестнице был полумрак, – несколько лампочек перегорело. Тихими мягкими шагами спускалась Пат по ступенькам. Она ничего не говорила. А у меня было такое чувство, будто окончилась побывка, и теперь, серым утром, мы идем на вокзал, чтобы снова уехать на фронт.
Ленц распахнул дверцу такси.
– Осторожно! – предупредил он. Машина была завалена розами. Два огромных букета белых и красных бутонов лежали на заднем сидении. Я сразу увидел, что они из церковного сада. – Последние, – самодовольно заявил Ленц. – Стоило известных усилий. Пришлось довольно долго объясняться по этому поводу со священником.
– С голубыми детскими глазами? – спросил я.
– Ах, значит, это был ты, брат мой! – воскликнул Готтфрид. – Так, значит, он мне о тебе рассказывал. Бедняга страшно разочаровался, когда после твоего ухода увидел, в каком состоянии кусты роз у галереи. А уж он было подумал, что набожность среди мужского населения снова начала расти.
– А тебя он прямо так и отпустил с цветами? – спросил я.
– С ним можно столковаться. Напоследок он мне даже сам помогал срезать бутоны.
Пат рассмеялась: