"Эллис, ты меня слышишь? Не пытайся кончить, пока я не разрешу" — о чем он говорит? Или он опять пытается повторить тот безумный трюк с вашей последней воскресной сессии? И почему ты не начинаешь вырываться, когда тебя припечатывает к поверхности стола этой шокирующей мыслью? Почему задыхаешься под очередным движением его пальцев и едва не стонешь от бессилия жалобным скулением, когда они выходят из тебя, забирая часть сводящей с ума наполненности и осязания его твердой тьмы. Она буквально взвыла, накрыла твой выжженный рассудок своим первозданным безумием, царапая изнутри мышцы органов речи и нейроны подсознательных импульсов. Гребаная пустота, неконтролируемая похоть, мертвый холод, который преследовал тебя все эти годы даже в объятиях совершенно чужих рук — вымораживающий холод вашей когда-то умершей вселенной. Всего каких-то несколько ничтожных микромгновений от "желания" произнести эту унизительную мольбу: "Пожалуйста… Хозяин. Разрешите мне кончить… Войди в меня… ВЫЕ*БИ МЕНЯ"
Возможно, ты бы это и произнесла, или беззвучно прошептала дрожащими губами, если бы не прочувствовала шокирующее давление того самого холода в реальном и осязаемом вторжении в твои взбесившиеся глубины свихнувшейся жажды. Твердое, толстое… чужеродное, скользящее, как по маслу по влажным стенкам влагалища, заполняющее тебя зудящей вибрацией и жалящим жжением и растягивая почти до острой боли створки вагинальной щелочки. Как глубоко? Боже всевышний…
Если бы ты не замерла в тот момент, пытаясь определить, что это и почему оно входит в тебя…
"Это вагинальный вибратор…" — почти вовремя, как раз на грани завизжать и устроить эпилептический припадок.
Казалось, инородный холод, толкаемый Его знающими пальцами коснулся не только шейки твоей матки, а ударил ледяной отдачей жидкого азота по сердцу и позвоночнику, заодно резанув по натянутым нервам и мышцам болезненной судорогой панического обморожения.
Предел? Ты уже ничего не хочешь? Ты уже готова закричать СТОП?..
"Самый обычный, но из качественного пластика. Уверен, аллергии быть не должно…" — и это должно тебя как-то успокоить, вернуть в изначальное состояние? Тем более ты никогда до этого не пользовалась подобными вещами (как и всем остальным — тебя никто не связывал, не бил тематическими девайсами, не заталкивал в рот кляпов…).
Но (бл*дь) это же был Он, его пальцы заставляли эту беззвучно вибрирующую штуку скользить внутри твоего влагалища, задевать стенку с точкой Г и массировать "перегородку", на которую с другой стороны давил стержень анальной пробки. И Его вторая рука накрыла своей широкой властной ладонью твой затылок, стягивая пряди волос у самых корней легким "ласкающим" сжатием, пока первая не спеша растирала фаллоимитатором твою вагину. Всего несколько секунд, несколько плавных толчков, и холод пластика растворился в воскресших приливах плавящего возбуждения, вобрав жар твоей киски и раздражая интимные мышцы вибрирующим "жжением" непривычного ощущения. Странного, ирреального, сливающегося с твоей плотью глубоким проникновением. Несколько скользящих погружений и ты уже не веришь, что хотела вытолкнуть эту штуку из себя.
Ведь это не она заставляла твое тело реагировать этими обезумевшими судорогами греховной жажды, не твердый пластик и не его механическая вибрация царапала тугие стенки твоего влагалища эрогенным зудом, это все Он. Только ОН. Его руки — его пальцы. Его окутывающая близость и живая тьма оплетали тебя с головы до ног второй кожей и наполняли твои клетки греховной одержимостью. Но тебе было ничтожно мало и этого. Ты уже готова умолять в слезах и в истерике, чтобы он дал тебе больше, позволил умереть в его сводящих с ума объятиях, под его телом, под сминающей атакой откровенного поцелуя. Господи… Да ты бы кончила сейчас только от вкуса и ощущения его языка в твоем ротике…
"Просто расслабься и получай удовольствие. Просто чувствуй и сосредоточься именно на физическом восприятии… сегодня никаких наказаний…" — подушечки его пальцев массировали кожу у корней волос, бархатный голос скользил по твоему подбородку, задевая чувственный контур нижней губы, а твою киску трахали инородным пластиковым стержнем. Нет, не только киску, но и всю тебя, твой мозг, каждую клеточку перевозбужденного тела и сомлевшую сущность умирающей Эллис Льюис. Ты уже даже не чувствовала большей части самой себя, тех же зафиксированных рук, трясущихся коленок, вжатых в столешницу ягодиц. Один только жар — пульсирующее солнечное ядро чистой похоти там, где еще совсем недавно тебя истязала собственная пустота ненасытной истомы. Боже, даже давление того же фаллоимитатора казалось растворилось лишь в осязании невыносимого скольжения, растирающего воспаленные участки влагалища до критических пределов. Как ты еще не начала подмахивать в ответ и не сжимать мышцы вагины, чтобы прочувствовать форму этого гребаного вибратора, будто он мог каким-то чудом трансформироваться в настоящий мужской член.
"Сегодня только наслаждение… на грани пьянящей сладкой боли…" — даже слово "боль" не вызвало в тебе отрезвляющей реакции. Ты же понятия не имела, что он собирался с тобой делать еще, а главное, он не говорил тех ужасных вещей, которые выворачивали тебя на изнанку и сводили с ума похлеще ударов скальпелем по раскрытым ранам.
Да, Эллис, да, моя девочка. Сейчас только наслаждение с симуляцией забытых полетов по нашей вселенной. Ты бы хотела их вспомнить или хотя бы воскресить в памяти то, от чего когда-то добровольно отказалась десять лет назад? Хотела бы прикоснуться вскользь и поверх к тому, что могло бы стать частью твоей жизни и тебя, если бы ты осталась?
Ты ведь это слышишь, пусть даже он не спрашивает тебя об этом вслух? Слышишь, чувствуешь, осязаешь, пропуская циклическим током по нервным окончаниям и плавящимся в голове нейронам. И конечно же боишься, поскольку только это способно причинить смертельную боль, разрывая рассудок и сердце в рубиновые капли умирающей любви…
"Расслабься… расслабься и ничего не бойся…" — плавный толчок, усиленный внутренней вибрацией "усыпляющего" голоса. Ты не сумела сдержаться, надрывно всхлипнув и даже дернувшись, как от неожиданного удара — очень глубокого и вымеренного до последнего микрона внутреннего удара. Ты не знала и уж никак не могла предположить, какой длины и диаметра был этот чертов вибратор, но он словно вогнал его в тебя до самого упора, вплоть до шейки матки. Казалось он достал той глубины, с которой были связаны все нервные окончания твоего тела, и стоило ему увеличить (возможно до максимальной скорости) вибрацию фаллоимитатора, и тебя тут же накрыло или взорвало изнутри одной из первых вспышек ослепляющего экстаза.
Нет, ты не кончила, хотя уже и балансировала у этой грани, совершенно не соображая, что делаешь и что с тобой происходит. Пытка наслаждением? Пытка его удушающей тьмой и запредельным возбуждением?
Его пальцы разжались, выскользнув из твоих волос и с внутренней стороны бедер, снимая с твоего дрожащего тела самый плотный покров своей тени… Возможно он даже отошел от стола (чтобы сесть в ближайшее кожаное кресло и уже оттуда наблюдать бесчувственным взглядом пресыщенного садиста, как тебя ломает и выкручивает нескончаемыми ударами остервенелой похоти?), но ты все равно не могла определить, где он теперь, насколько близко или далеко, что делает и что собирается сделать. Только чувствовать и задыхаться, дурея и теряя остатки здравого разума. Да тебе и не хотелось больше ни о чем думать и знать, как и чем-то гадать. Тебе с лихвой хватало того безумия, которым он тебя наполнял, регулируя подачу тщательно отмеренных доз с дотошной бдительностью изощренного палача. Пусть он больше не притрагивался к тебе физически, это не меняло ровным счетом ничего — ты все равно сходила с ума только под ласкающим касанием его взгляда, только под скольжением удушающего савана его осязаемой близости… его ментальной клетки, по которой он пускал в твои вены и рецепторы высокоимпульсные разряды своего смертельного тока. Ты выгибалась и стонала не от раздражающего жжения вагинального вибратора, это он растирал интимные мышцы влагалища, складки вульвы и налитый кровью клитор, заставляя спускать твою киску снова и снова под давлением его психосоматических манипуляций, под натяжением невидимых красных нитей на его ленивых пальцах. Он трахал тебя на расстоянии, как когда-то делал это в твоих снах. Только теперь это все было наяву — по настоящему, реально и сверхосязаемо. И ты не кричала во всю глотку и не теряла сознание только потому, что это Он не усиливал своего ментального воздействия до критических пределов. И нет, он не просто наблюдал за твоей "агонией" (сколько уже — пять минут? Десять? Час?), он сытился ею, цедил и пил каплю за каплей, смакуя гранулы этого эксклюзивного наркотика, подобно искушенному гурману, заполучившему редчайший сорт элитного вина. И ты действительно мечтала умереть в эти минуты прямо на его глазах, в пылающих метках его ударов, касаний, фантомных поцелуев и в титановой клетке его черного забвения… в эпицентре вашей воскресшей вселенной.
Он и не думал прекращать этого сумасшествия, а ты не знала, как остановиться, как удержаться на острых гранях вашего обоюдного безумия и не сорваться в этот мрак окончательно. Ты даже не почувствовала первых обжигающих укусов жалящей боли. Ее иглы не сразу вонзились в нужные зоны одурманенного мозга. Ты даже не поняла, почему запах горящего воска усилился в разы, ударив по рецепторам обоняния раскаленными мазками колыхнувшегося над тобою воздуха. Можно подумать, все это время ты прекрасно помнила о зажженных вокруг жертвенного алтаря (на котором тебя тогда распяли) нескольких десятков толстых восковых свечей. Ты совершенно не помнила, кто ты, где, почему и как сюда попала. Разве ты могла в те минуты думать и вспоминать о чем-то другом, тем более о комнате, где тебя пытали самыми изощренными пытками — руками твоего персонального и самого безжалостного палача?
Возможно изначально ты и допускала подобную мысль, рассматривая искоса шикарный, но далеко не романтический антураж окружающей обстановки, но уже не после того, как твои глаза накрыли черной повязкой плотного мрака и тем более не в последние минуты твоей показательной агонии на столе. И кто знал, что именно в те секунды, когда ты забудешь обо всем, даже о собственном "связанном" теле, тебя вырвут из твоего порочного забвения обжигающей дорожкой расплавленного воска?
"Тише, моя девочка… это всего лишь воск, как ты уже успела догадаться…" — только он не предупредил тебя заранее, заставив беспомощно дернуться, буквально задохнувшись под точечными ожогами, вонзившими в твою слишком чувствительную и нежную кожу раскаленные кристаллы стягивающей боли: по центру груди — прямо над животом и чуть ли не до самой яремной впадинки. И они и не думали прекращать своей беспрестанной режущей россыпи, покрывая участки незащищенного тела дюйм за дюймом, укус за укусом. И все это под давлением иной глубинной вибрации в моментально сократившихся стенках влагалища, удерживающей твое эрогенное возбуждение на достаточно высоком уровне. И то, что ты интуитивно сжала мышцы вагины, а с ними и стержень вибратора, только лишь усилило надрывную пульсацию внутри и на поверхности изнывающей киски, ударившей аритмичной дробью по интимным точкам практически в унисон к микроожогам от восковых капель.
Боль и наслаждение в своем чистом виде. Как ты еще не свихнулась в эти секунды, не потеряв сознания и рассудка?
ebooksa