— Мое дорогое дитя, какое это имеет значение?
— Мне следовало бы быть более осторожной. Миссис Дэнверс страшно обозлится на меня.
— Из-за чего она может злиться? Насколько мне известно, китайский фарфор принадлежит не ей.
— Но она так гордится всеми этими безделушками, и так любит их. И до сих пор еще никто ничего не разбил.
— Лучше, что это сделала ты, чем если бы это случилось со злополучным Робертом.
— А я была бы рада, если бы виноват был Роберт! Мне миссис Дэнверс этого никогда не простит.
— Да будь она проклята, миссис Дэнверс! Она же не всемогущий Господь! Я тебя совершенно не понимаю, когда ты говоришь, что боишься ее. И ты так странно ведешь себя. Представь себе, что, разбив статуэтку, ты бы позвала миссис Дэнверс и сказала ей просто: «Уберите осколки». А вместо этого ты собираешь и прячешь осколки, как будто ты младшая горничная, а не хозяйка этого дома!
— Я действительно похожа на младшую горничную. Поэтому мне так хорошо с Клариссой. Мы с ней на дружеской ноге. Ты знаешь, я недавно навестила ее мать и спросила: довольна ли Кларисса своей работой? «О да, мадам, Кларисса говорит, что совсем не чувствует себя в подчинении, а живет как будто бы в своем кругу».
— Я понимаю мать Клариссы и ее насквозь пропахший луком капустный домик. У нее было девять человек детей моложе одиннадцати лет, она сама обрабатывала огород, босиком, с надетым на голову чулком. Каким образом Кларисса выглядит так мило и опрятно, я просто не понимаю, — сказал Максим.
— О, она воспитывалась в другом доме, у тетки. Должна тебе сознаться, что ее мать, хоть и простая женщина, но мне легче находиться в ее обществе, чем в обществе жены епископа, где я всегда чувствую себя не в своей тарелке.
— Конечно, если ты поехала с визитом в этой старой юбке, то это вполне естественно.
— Нет на мне было выходное платье, но я не люблю людей, которые судят о других по их нарядам.
— Не думаю, чтобы жена епископа обращала хоть какое-нибудь внимание на наряды, но если ты сидишь на самом кончике стула и открываешь рот только для того чтобы сказать «да» или «нет», как это было в последний раз, когда мы с тобой вместе ездили с визитом, то понятно, что всем тяжко и неловко…
— Да, я очень застенчива и ничего не могу с этим поделать.
— Понимаю, тебе трудно, но необходимо постараться преодолеть это смущение.
— Ты несправедлив ко мне. Я стараюсь изо всех сил, изо дня в день. Ты просто не понимаешь того, что я выросла в другом окружении и никогда не вела светского образа жизни. Не думаешь ли ты, что все эти визиты доставляют мне удовольствие?
— Ничего не поделаешь. Здесь принято вести себя именно так, как бы это ни было скучно, — ответил Максим.
— Дело совсем не в скуке, а в том, что люди рассматривают меня, как призовую корову.
— Кто именно?
— Все.