Странно звучало такое начало разговора, без всякого предварительного приветствия.
— Это я, Френк, — сказала я, — где Максим?
— Не знаю, он не заходил в контору сегодня.
— Не заходил?
— Нет.
— Ну, неважно.
— Вы видели его утром за завтраком?
— Нет.
— Как он спал?
Я заколебалась: Френк был единственным человеком, которому я могла сказать правду.
— Он не пришел сегодня в спальню, Френк.
— О, — сказал он очень тихо, — я боялся, что произойдет что-нибудь в этом роде.
— Френк, — спросила я, — что он говорил вам вчера ночью, после того как проводили гостей? Что вы делали?
— Вместе с Жилем и миссис Леси мы съели несколько сандвичей. Но Максим, пробормотав какое-то извинение, оставил нас и ушел в библиотеку. Может быть, миссис Леси что-нибудь знает?
— Она уехала, Френк, оставив мне записку, в которой сказано, что она не видела Максима.
— О, мне это не нравится.
— Как вы думаете, куда он мог пойти?
— Не знаю, может быть, просто отправился на прогулку. — Это было сказано тоном, которым врачи отвечают родственникам больных, пристающим к ним с бесполезными расспросам.
— Френк, я непременно должна видеть его. Я должна с ним объясниться по поводу вчерашнего вечера.
Френк промолчал. Я представила себе его растерянное лицо и углубившиеся морщины на лбу.