Но, черт жеж возьми. Чем ближе его чувствую к себе, тем острее ощущаю его. И мне даже не надо видеть визуально насколько он возбужден физически, я испытываю это на собственной коже… Едва не закусываю губу до крови, когда вижу, как он морщиться из-за болезненного дискомфорта — плотная ткань штанов при движении передавила головку с пережатым возбужденным членом. Потерпи, милый, еще немного.
— Подтяни ступню левой ноги под правым бедром и положи колено… Да, — вновь погружаю пальцы в его волосы, восхищенно впитывая сквозь кожу ладоней его сдержанную дрожь. Любующейся лаской провожу по затылку вниз, по сильной горячей шее.
— Опусти немного голову, нагнись… Не сопротивляйся.
Не могу сдержаться от соблазна не почувствовать на руках его совершенное, послушное тело. Веду ладони по его шее дальше вниз, очерчивая крутые изгибы твердых мышц трапеции (нет, я не собираюсь делать расслабляющего массажа), обрисовывая выпуклые диски позвонков на спине, забираясь жадными пальчиками под расстегнутый воротник, оставляя собственные отпечатки на его горячей пылающей коже.
— Обхвати правое колено рукой, — шепчу ему прямо над ухом, намерено лаская горячим сбитым голосом.
Спина Дэна вздымается от слишком глубокого и частого дыхания. Порывисто втягивает воздух, едва не со стоном, когда мои ладони принимаются обследовать под вырезом воротника рубашки поверхность его окаменевшей груди. Мягко веду правую руку вверх, замедляю движение под горлом, подушечками пальцев счерчиваю каждый выступ и изгиб.
— Умница, — поспешно убираю наэлектрелизованные руки, но лишь для того, чтобы взять камеру и возобновить съемку (как меня еще не ударило искрой статического напряжения?).
Мои глаза непроизвольно расширяются, почти на автомате. Восторг, кипящее в венах безумие и ни с чем не сравнимая одержимость перед раскрывшимися возможностями. Поверженный Голиаф у моих ног, практически на коленях, черный ангел или демон. Обхожу со всех сторон то поднимаясь, то опускаясь на колени, кружу, подобно изголодавшемуся падальщику. Мой Дэнни, мой сладкий, опасный и податливый Дэнни. Я определенно сошла с ума, потому что эта съемка вышла из-под всех возможных канонов и правил фотографии. Она сделала меня маниакально одержимой.
— Дэнни, расслабься, ты сильно напряжен, — шепчу, намерено подразнивая, опять приседая за его спиной и опять мучаю себя… нет, его своими руками, ласками ваяющего скульптора. Почти прижимаюсь к нему грудью, осторожно обхватываю локтями ребра грудной клетки пока мои пальчики расстегивают на его рубашке последние пуговицы. Хочу обвить его не только руками, но и ногами, но сдерживаюсь от прошибающего насквозь соблазна, понимая, что Дэну куда тяжелее, чем мне. Окончательно осознаю всю плачевность его положения, когда он вздрагивает всем телом, как только мои пальчики находят его окаменевший фаллос. Осторожно, с особой нежностью обхватываю длинный упругий ствол, блаженно млея от соприкосновения собственной кожи с этой чувствительной манящей плотью. Провожу по всей поверхности до самой головки, подтягивая подвижный край до самого кончика, чуть зажимаю в кулачок и вытягиваю из-под края пояса на волю. Дэн сбивчиво выдыхает, но не шевелится. Он превратился в одну цельную каменную мышцу, но достаточно гибкую, чтобы я могла играться ею, как мягким моделином. Будто в утешение, целую его в висок у самого уголка глаза.
Да, дорогой, я не такая жестокая, как это может показаться со стороны.
— Подними голову… — второй ладошкой обхватываю его горло, пальцы оплетают твердую рельефную плоть ласкающими петлями.
Из потемневших раскрытых губ вырывается тихий болезненный стон. Не сдерживаю собственного восхищенного вздоха от волновой отдачи по моим нервам и коже. Боже, Дэн, почему я так тебя чувствую, до самых глубин, не в состоянии перетянуть и пережать эту связь тугим зажимом? Ты в моей голове, в моих нервах, в моих чувствах…
Жмуриться, плотно закрыв глаза, безропотно запрокидывает голову под нежным давлением моей руки. Меня снова накрывает и пронизывает насквозь его скованной дрожью и обжигающим волновым дыханием по всему телу. Безвольно отпускаю всю свою сдержанность и подключаюсь к этой невидимой сети тысячи незримых иголок острых контактов, по которым пробегают разряды переменного тока наших переплетенных чувств и ощущений. Возбуждение, как центральный стрежень-антенна разносит мощные волны одну за одной в непоследовательном темпе, заряжая каждую клетку, каждый нерв и эмоцию вибрирующим напряжением. Одно невесомое соприкосновение, и острая вспышка наслаждения с болью вонзается в мозг и участок кожи под пальцами.
Чуть сжимаю пальцы на горле Дэна под скулами, не в состоянии его отпустить и ослабить собственную хватку.
— Обопрись руками за спиной, — продолжаю нашептывать на ухо и поправлять второй рукой над ширинкой положение великолепного упругого твердого как камень члена. Краями ширинки прикрываю нижнюю часть незащищенных от моих посягательств мужских гениталий, оставив мошонку внутри.
— Открой глаза. Можешь опереться о локоть…
— Ты меня с ума сведешь.
Наши глаза наконец-то встречаются в мертвом пересечении, как будто мы не смотрели друг на друга целую вечность, а не каких-то несколько коротких минут.
— Я хочу кончить… прямо в тебя.
Произносит с таким сдержанным напряжением и на выдохе, словно вот-вот это сделает… просто заранее ставит меня в известность.