Он обхватил меня одной рукой за ребра под грудью, не позволив сдвинуться ни на миллиметр.
— Лежи, не шевелись. Я еще не закончил.
Его шепот со смыслом последней фразы обжог меня прямо за ушком, выбив по всему телу сладкую дрожь озноба, стянувшей всю мою кожу в гусиную. Господи, мое влагалище еще горело после его недавнего беспощадного вторжения и только-только затихших судорог невероятно сильного оргазма… а меня опять начало вести.
— Я лишь только начал е**ть свою девочку… И я хочу, чтобы она еще раз кончила.
Ох, тыж… Или это я ненормальная, или мы оба? Но его слава определенно делают свое черное дело, как и тело, как и его сильная подавляющая сущность, подобно рукам затянувших обоих в этот мягких упругий кокон блаженства.
Вздрагиваю и всхлипываю, едва его вторая ладонь накрывает мою раскрытую киску от холмика лобка и почти до самого колечка ануса. Кожа продолжает гореть и плавиться изнутри и снаружи, но я чувствую нежное давление от прикосновения его пальцев и мягких подушечек ладони.
— Ты хочешь, чтобы я сегодня потеряла сознание? — выговариваю с натяжкой почти по слогам каждое слово, пока его пальцы беспрепятственно скользят по очень мокрой и все еще интенсивно увлажняющейся вульве.
— Если такое возможно, то да, — после ответа прижимается жадным ртом с горячим выдохом к моей шее под ухом. Опять разряд сладкой судороги с ментоловой дрожью по всему телу и коже, под давлением его языка за мочкой ушка и пальцев на опухших половых губах.
— Я хочу довести свою девочку до полного беспамятства.
Или уже сразу, до умопомрачения и полной потери рассудка. И, кажется, он на самом деле способен это сделать. И я не хочу его останавливать. Как и не хочу прерывать это безумное погружение… бесконечное погружение в бездну… в пучину… в зыбкую топь Дэниэла Мэндэлла… Он все равно возьмет свое, и я не смогу устоять, какими бы сумасшедшими не казались все его желания… Ведь главное его желание — это я. Он хотел именно меня. Это заполняло его, как меня наполняло им и делало нас обоих одним цельным неразрывным организмом. У нас одно сердце, одни легкие, один разум, одна жизнь… Одна любовь… Одна БОЛЬ.
Люби меня, пожалуйста. Так, как можешь только ты. Да. Доведи меня до полного беспамятства, пока мы вместе, пока реальность и завистливые боги не разорвут эту связь…
Разорвать связь?.. Даже им это не удалось, что говорить о моих собственных попытках? Ты прошит во мне, в каждой клеточке тела, в каждой капле крови и слезы. Эту связь невозможно разорвать даже смертью… Ибо смерть была бы наилучшим выходом сразу для обоих.
Почему я не умерла тогда же, на тебе, в твоих руках, в твоих сводящих с ума ласках, в твоем обволакивающем дыхании, в твоих поглощающих чувствах… В твоем последнем акте сладкой, нежной, всесметающей любви. Как я ее не заметила, не увидела, не распознала… не прочувствовала?..
Люби меня. Да. Крепче, сильней. Сожми до треска во всех костях, до пожизненных отметин-ожогов на коже. Делай со мной, что хочешь. Сегодня я тебе отдаюсь по своей воле, сегодня я хочу, чтобы это был ты. Только ты. Мой единственный Дэнни, сейчас и навсегда.
— Ты ведь еще хочешь меня? — да, твое дыхание опять сбивается, я чувствую его не только на своей шее, я слышу его под собой на твоей вздымающейся широкой груди, чьи волны качают меня и затягивают в твой водоворот страсти.
Его пальцы ласкаю мою киску, растягивают подушечками горячую влагу по всем складочкам, но напряженной распухшей нежной плоти половых губ, по налитому кровью клитору, чуть надавливая и ослабляя нажим, заставляя меня постанывать в такт твоих движений и ответных импульсных порывов моего тела. Под хаотичный ритм обжигающей пульсации нового нестерпимого возбуждения, начинаю подмахивать бедрами навстречу его руке.
— Да, да, моя девочка хочет меня. Она очень-очень хочет, чтобы я опять ее пое**л.
Проклятье. Приподнимаюсь выше, когда вспоминаю, что под моими ягодицами находится большой каменный член.
— Пожалуйста. Кончи в меня, — шепчу в ответ в полубредовом состоянии. — Войди в меня.
— Fuck, — его сдержанное рычание перебивается моим громким стоном-вскриком.