Несчастная Дженифер плотно сжимала перед собой руки. Коридор… какое отношение он имеет к детям?
– Дженни, – грустным голосом сказала мать, – я не знаю, смогу ли я смотреть на тебя теми же глазами, что раньше. Все случившееся меня так потрясло, что я этого никогда не забуду. Моя маленькая дочь и такое грязное, такое вульгарное любопытство…
Она, дрожа, сложила письмо.
– Ты должна написать мисс Хэнкок и попросить прощения, иначе она не примет тебя обратно. Ты обещаешь бабушке и мне, что откажешься от этих ужасных мыслей?
– Да, – прошептала Дженифер.
– Видишь ли, Дженни, я очень расстроена и чувствую, что не могу доверять тебе.
Она беспомощно посмотрела на бабушку.
– Нам, разумеется, известно, какая ветвь нашей семьи повинна во всем случившемся, – медленно проговорила бабушка. – Скорее всего, уже слишком поздно что-нибудь изменить. Интересно, какие еще идеи бродят в голове этого ребенка?
Она остановила на внучке тяжелый, задумчивый взгляд. Дженифер опустила глаза. Грязное, вульгарное любопытство, сказала мама. Наверное, она имеет в виду что-то вроде картинок голых женщин… Она рисовала их… может быть, бабушка нашла ее старые рисунки. Ах, если бы она могла улететь далеко отсюда и никогда, никогда не возвращаться…
И тут бабушка выложила свою козырную карту.
– Интересно, что сказал бы на это твой папа.
Комната поплыла перед глазами Дженифер, ее сердце бешено забилось, и, беспомощно разведя руки, она выбежала из комнаты… прочь, прочь, куда угодно, лишь бы хоть как-нибудь избавиться от всего этого.
В июле Дженифер с бабушкой, матерью и Гарольдом на две недели поехали в Свонидж. Девочка была рада хоть на время забыть унылую Мэпл-стрит и наслаждалась сверкающим морем, купанием и мягким песком.
Однако множество народа, шезлонги и плачущие дети портили удовольствие.
– Гарольд, в Плине было не так, правда? – с волнением спросила она брата.
– Совсем не так, – ответил тот и погладил ее по голове.
Дженифер с облегчением вздохнула, надеясь, что Гарольд не удивился ее забывчивости. Ведь он и сам в это лето забывал строить вместе с ней песочные замки, и все время читал маме и бабушке газеты, в которых не было ничего интересного, одни длинные, скучные статьи о других странах.
Поправляя руками стены песочного домика и осторожно вставляя белую раковину, заменявшую дверь, она слышала, как он говорит:
– Видите ли, если дойдет до потасовки, Англии придется решать, чью сторону принять.
Она схватила ведерко, побежала к морю, набрала воды и вернулась, оставив за собой мокрую дорожку.