Дэниел садится на корточки рядом и удивленно спрашивает:
— Неужели, там нет пижамы?
От него приятно пахнет свежестью и чистотой. Мужская рука безошибочно ныряет в пакет с нижним бельем. Сердцебиение учащается, щеки обжигает жар, но это не гнев, к которому я привыкла. Другое чувство. Непонятное. Еще не известное мне.
— Да уж… — хрипло произносит хозяин, разглядывая ниточки и ленточки. — Ты можешь спать в моей одежде, если хочешь.
Поворачиваю голову, взгляд Дэниела касается моего лица и спускается вниз по шее. Росс касается моей руки ниже локтя. Его пальцы такие горячие, что хочется тут же вырваться, но я терплю.
— Тебе нужно сменить повязку. Я совсем забыл об этом. Прости.
Смотрю на потрепанные бинты вокруг ладони и запястья. Я и сама забыла. Перевожу взгляд на хозяина. В глубине его глаз можно легко потеряться. Почему он так смотрит? Куда исчезает дыхание? Куда испаряются мысли?
В комнате горит свет, но я не вижу пространства вокруг, только Дэниела. Он медленно наклоняется вперед, вытесняя кислород между нами. Еще немного, и я задохнусь.
— Принесу аптечку, — говорит он и поднимается, отпуская мою руку.
Хватаю ртом воздух, как только Дэниел выходит из спальни.
И что это было?
Дэниел жестом приглашает меня сесть на кровать и открывает небольшую коробку. Его пальцы ловкие, касания нежные. Выражение лица спокойное и сосредоточенное.
Он надавливает на рану от осколка и спрашивает:
— Больно?
— Нет.
— Хорошо. А так? — проводит большим пальцем по всей ладони.
— Нет.
Внимание Дэниела привлекает татуировка. Палец замирает у края темной линии. Наблюдаю за эмоциями на его лице — брови сводятся к переносице, губы сжимаются в линию.
— Мне жаль, что твоя жизнь сложилась вот так, — наконец выдавливает он, закрывая белым бинтом доказательство того, что я лишь на одну десятую часть человек. — Но больше ничего плохого с тобой не случится.
Сострадание открывает рану на сердце. Боль распространяется по груди, из клетки в клетку.